"Надежда Кожушаная. Бессонница (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

Которую мы прятали все вместе,
Каждый - порознь.
Взамен того, чтобы отдаться
Всяк - каждому, и каждый - всем!!

И обязательно стреляли из пушечки после этого куплета.
Честно говоря, не каждый вспомнил, кто такой Саша Коршунов. Потом
вспомнили: у которого татары родителей вырезали, а он за это взял
татарчонка на воспитание! Так это он?!.
И еще вспомнили, теперь уже дамы: который книжку похоронил,
"Гептамерон" Маргариты Наваррской, чтобы не умереть от любви к ней, к
королеве...
Дождались глинтвейна и, дураки, подожгли под крышкой.
Обожглись.


- Надо было любить Ваню, - думала Мари-Маруся, отворачиваясь от пьяных.
- Хороший был Ваня, - и опять шла по льду. - Ему было все равно кого
любить. Была мама - он любил бы маму. Была бы я - любил бы меня. Как
скучно, наверное, слушать наши жалобы? Прости, мой родной...
Она села на берегу и совсем забыла про Барина: скучное небо, летящие
искорки по нему.
Она провела пальцем по льду - и Пьяные на тройках поехали по желобку:
желобок был как раз под тройку. Кони вставали дыбом - и Мари проводила
желобок дальше.
Пьяные радовались и кричали от радости.
- Кстати, так давно пора придумать что-нибудь вместо смерти, - сказала
Мари, и ей стало тоскливо, скучно. - Уже сто миллионов лет пора, правда.
Скучно. Ты, наверное, боишься равных. Почему? Ведь это Такое счастье -
встретить равного. Я не понимаю. Может, когда ты нас создал, так сразу и
выдохся? Ой! - она спохватилась, потому что Пьяные сковырнулись с тройки и
попадали на землю.
Мари подбежала к ним и помогла одному встать и сесть обратно.
- Я так испугался! - сказал он.
Она взгромоздила его на телегу, еле отдышалась, пошла вон, обернулась и
крикнула:
- Кинь!
Он, ни секунды не думая, кинул ей снегу и попал в лицо.
Она ушла, радостная от холодного лица, а он кричал:
- Слушай, иди-ка, слушай, стой-ка! Ребята, какая!
- Дурак, - сказала она радостно и заплакала.


- Щас, девочка, щас, - говорил Барин ребенку, не видя: а может, это
мальчик, а не девочка. Лез на дерево, чтобы снять оттуда котенка, орущего,
с шерстью дыбом. Чудом не свалился с обледеневших веток, подхватил котенка
- и почти упал с ним на землю, успев, однако, прижать его к себе и не дать
повредиться.
Принимал "слова", отряхивания, поднимал палец вверх, чтобы сказать
что-то вроде: "Я еще могу!"