"Надежда Кожушаная. Бессонница (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

Она пошла быстрее, ссутулилась.
- Вернуться! - крикнул он.
Она вернулась.
- Очень радостно пошла. Уходить надо грустно. Пошла!
Она не шевелилась. Он сжал зубы, чтобы не ударить. Она закрыла руками
лицо.
- Пошла!! - крикнул он.
Она пошла. Он повернулся и пошел тоже, в другую сторону. Прошел квартал
- вернулся.
Ее не было.
Он побежал.
Пробежал еще квартал, заскочил во двор с помойным ящиком. Она стояла
там.
- О, привет! - сказал он. - Как дела? Ты, дорогая, очень-то не радуйся.
Я еще думаю. Чтобы ты потом обсуждала меня со следующим... избранником?
"Нет, он был вообще-то ничего!" Скотина. Отдай, мое! - дернул и рассыпал с
шеи бусы, крикнул: - Вон - твои помои! - кивнул на помойный ящик и опять
ушел, пнув подвернувшуюся под ноги собаку.


Мари дождалась, когда он скроется из виду, побежала, в ужасе, не
плакала, боялась, хотела сказать "мама", не могла.
А он уже шел по набережной, среди людей.
- Господи, господи мой, - говорила Мари и тоже шла, как он, в ногу, -
Ну что же тебе надо от меня? Я помню: ты обещал мне счастье. Дразнил, как
собаку дразнят едой. Но ведь она - собака.
Она шла по мостовой, потом по льду, по снегу, разговаривала просто.
- Надо было сразу сказать, что жизнь - это боль. Тогда бы я любила
боль. А ты знаешь, как я умею любить!.. Как хорошо играться нами!..
Приласкал одного, дал ему поговорить... приласкал другого - они спелись...
Потом взял - и кого-нибудь убил! Или сделал идиотом. А второй поет:
ла-ла-ли! Соло. А тебе нравится. Такой джазист. Нет, как правильно:
джазмен. И это надо? Тебе? Тебе нужна власть, но ведь ты - Создатель!..
Она постояла на льду Невы и посмотрела, как в Орле собираются пьяные на
свадьбу.


Они были совсем пьяные и заехали по дороге в трактир, заказать бочку
глинтвейна. Пока ждали - пили, стреляли из пушечки, перебирали на телегах
пироги в тазах, бутыли с водкой, самодельные "крылатые сандалии", что-то
вроде римских шлемов, лавровые венки. Читали и читали вслух письмо Барина,
которое знали наизусть. Письмо были в стихах, каждый узнавал себя в
куплете. Особенно нравились два куплета:

- А тот, кто не нажрется
Перед дорогой -
Да прокляты пусть будут
И он, и память общая о нем!
И еще один, самый замечательный, про любовь:
...и духов, что являлись вместо страсти,