"Надежда Кожушаная. Бессонница (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

неверные. А она повела спиной, как от ласки, как будто только и ждала
молитвы.
Часы пробили три.
Барина трясло: он не знал, как реагировать, только присутствие Халима
мешало ему убежать вон.
А Халим, приготовивший план, молча и гадливо выжидал, когда женщина
попадется в его ловушку.
Она заплакала, села на пол и стала гладить доски, как будто
успокаивала, обещала, радовалась. Всплескивала руками и качала головой.
Легла, закрыв глаза.
Барин успокоился: женщина была красива, огня изо рта не изрыгала. Ему
стало интересно. Интереснее.
Часы пробили шесть, запел петух.
Халим обернулся на Барина.
Тот понял.
- Простите! - сказал он.
Женщина повернулась на звук его голоса, он отпрянул: глаза ее были
слепы. Боже!
- Я хотел бы... - начал Барин, но прокричал второй петух, и женщина
стремительно скользнула к стволу.
Халим пытался удержать ее, но она вырвалась и очутилась рядом с
Барином.
- Я! - крикнул Барин, обхватил ее - и началась борьба.
Она вилась и выскальзывала из рук, он, стараясь удержать ее,
почувствовал вдруг в себе азарт и желание показать силу.
Тело ее было в его руках, и он изнемогал от восторга и ужаса, когда оно
становилось то жидким, то холодным, то обжигало огнем, но он уже увлекся и
теперь не выпустил бы ее ни за какие богатства.
- Нет, нет, ну нет! - говорил и кричал он. - Стой!.. Какое тело,
Господи!.. Халим, закрой форточку!.. Больно? Не буду... Что ты хочешь:
чтобы я умер на месте? Любишь, когда мужчина плачет? Зачем, девочка?..
Глупо. Тише. Тише. Все будет хорошо, все-все... Все, что у меня есть,
девочка! Тонкая... Кто еще у меня? Хорошая, это я... Господи, какое
тело... Не пущу.
Она обмякла, поникла. Погасла.
- И ничего не надо объяснять, да? - говорил он. - Все хорошо.
- Кто ты? - она обняла его лицо прозрачными пальцами, и он увидел, как
оживают ее слепые глаза, как проявляются в них прожилки.
Ему захотелось даже прочесть стихи, но он запутался в гекзаметрах и
бросил.
Прокричал третий петух, женщина вырвалась-таки от Барина, но Халим
накинулся на нее с сетью, заготовленной заранее, и она упала и покатилась
по полу.
- Все, - Халим вытер лицо и мрачно смотрел на добычу. - Убить?
Барин осторожно распутал сеть, касаясь женщины мягко, нежно. Сказал:
- Больше ты не будешь исчезать. Ты - дома.
- Холодно, - сказала она.
Он взял ее на руки, пошел-понес к себе, осторожно целуя ее в висок.
Обернулся на Халима:
- Кол! Сожги! - с таким выражением, как если бы кричал: "Победа!"