"Надежда Кожушаная. Бессонница (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

2. БАРИН

- А сегодня... тебя! - Барин, выглянув из избы, ткнул в одного из
сидящих на лавочке.
Встал Халим, кучер.
- Халим? - Барин разглядел и обрадовался. - Очень хорошо. Тебя,
говорят, покрестили? А праздника не сделали. Идем.
Они вошли в комнату с плотно завешанными одеялами окнами.
- Сейчас ты увидишь волшебство. Чудеса, - Барин усадил Халима в свое
любимое кресло. Говорил таинственно и добро, как Барин должен говорить с
"людьми".
Халим сел.
- Настоящее волшебство. Почему не посмотреть чудеса?.. Потому что их не
бывает, да? Потому что надо работать, да? - он ходил взад-вперед,
пристраивая свечки за мираклями так, чтобы древние греки, написанные на
них наивно и искренно, оживали и мерцали в темноте.
- Начнем с мужчин. С мужиков. Не самое интересное, но смысл хороший.
Это - цари. И Боги. Гермес. Бог-слуга. Слуга, но Бог, интересно, да? А
стоят рядом, наравне. И никто не меняется от возраста. Как мы? Жизнь в
детстве, жизнь в ученичестве, и следующая, в основном, бессмысленная
жизнь. Основная. Жизнь.
Барин говорил и увлекался, забывая о Халиме.
- Ослепительное синее небо. Ослепительнее солнца. Так бывает. Вино,
наполовину разбавленное водой. И тепло. Не в голову, а отовсюду. Как в
материнской утробе, да?.. И от всеобъемлемости тепла - человеческое
достоинство. В качестве парадокса. Ты - в утробе, но с достоинством!
Хах-а!.. Без сомнений! "Я - и все!" Воистину: возлюби себя!
- Возлюби ближнего! - неожиданно вставил Халим.
- Ближнего как самого себя, - поправил Барин. - А по-человечески, в
переводе, это означает: возлюби себя - и тебе будут приятны все остальные.
А попробуй, возлюби себя! С этим жалким лицом, в этой одежке, зимой... и
один из всех!.. Вот он хромой, - Барин ткнул в Эдипа, - а хорош! Потому
что для них отрезанные ступни - это как родинка на щеке. Отличие. Я
хромой, у тебя - родинка. Нет, я обожаю!
Он перенес свечи к другому миркалю и пояснил Халиму:
- Женщин смотрим молча.
Они молча "осмотрели" греческих женщин, мерцающих в свете свечей, и
Барин сказал только:
- А груди детские-детские, да?
Хорошо укрепил свечу, сел. Смотрел на мерцающую Афродиту с воинственным
идиотом-мужем. Бык с Данаей.
Сказал, пожав плечами:
- Почему?
Не захотел терять вдохновения, встал и прекратил просмотр.
Задул свечи, увидел напряженного Халима, объяснил:
- И не потому что голые. А потому что мертвые! - пошутил.
Посмеялся и "благословил" Халима:
- У тебя очень хорошее строение лица. Тебя не обижают? А давай-ка, я
тебя заберу. И поехали. Поздно.