"Ростислав Кожух. Гринев и Пушкин." - читать интересную книгу автора"Так что же там на самом деле произошло в этой забавной повести о ту-
лупчике, как бишь ее, "Капитанская дочка", что ли? Как там она начи- нается?" "Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17... году". Опыт пережитого научил нас читать не столько слова, сколько недомолвки и умолчания. (Тем более, что это и не особенно сложно; умением читать между строк вполне владел даже комичный пристав из "Бориса Годунова", говоривший что "не всякое слово в строку пишется".) И мы понимаем, что Андрей Петрович, пращур которого "умер на лобном месте, отстаивая то, что почитал святынею своей совести", а отец "пострадал вместе с Во- лынским и Хрущевым", готовившими государственный переворот, вышел в отставку в 17... (а в рукописи - 1762) году вовсе не потому, что так сложились его личные обстоятельства. В 1762 в России действительно произошел государственный перево- рот и всякому офицеру волей-неволей приходилось задавать себе и отве- чать на сформулированный только столетие спустя вопрос: "Что делать?" Присягать и служить Екатерине или "оставаться верным падению третьего Петра"? Служба и присяга угрожали совести. А "верность падению" - сво- боде. И Андрей Петрович, сохраняя и совесть, и свободу, уклонился от выбора. Формально присягнув, он сразу оставил службу и удалился в де- ревню, в добровольную, так сказать, ссылку. А на вопрос, оставленный без ответа отцом, пришлось отвечать сы- ну Петруше. Только выбирать ему пришлось не между государем и госуда- рыней, как отцу, а между государыней и беглым каторжником, объявившим венном одиночестве, имея для размышлений долгие часы и дни, а прямо в глаза Пугачеву. "Или ты не веришь, что я великий государь? Отвечай прямо". Казалось бы, ответить можно только "да" или "нет". Уклониться некуда. Петруша колеблется. Пугачев мрачно ждет ответа. И вдруг недо- росль в офицерском мундире перестает быть самим собой. Он становится русским человеком вообще, нацией, сосредоточившейся в одном человеке. Hа страшный, смертоносный вопрос он отвечает с предельной правдивостью и одновременно с запредельным лукавством: "Слушай, скажу тебе всю правду. Рассуди, могу ли я признать в тебе государя? Ты человек смышленый, ты сам увидел бы, что я лукавствую." Опасный разговор офи- цера и царя (или офицера и бунтовщика) превращается в безопасную бесе- ду взаиморасположенных частных лиц. Сберегается жизнь, сберегается честь. И одновременно решается судьба. Петр Гринев навсегда превращается в частного человека, непри- годного для государственной службы. Почему? Да потому что в Следствен- ной комиссии, учрежденной по делу Пугачева, ему будет совершенно нече- го ответить на три вопроса, сделанных "молодым гвардейским капитаном очень приятной наружности": "Каким образом дворянин и офицер один по- щажен самозванцем, между тем как все его товарищи злодейски умерщвле- ны? Каким образом этот самый офицер и дворянин дружески пирует с бунтовщиками, принимает от главного злодея подарки, шубу, лошадь и полтину денег? Отчего произошла такая странная дружба и на чем она основана?.." |
|
|