"Вадим Валерьянович Кожинов. 1901-1939 ("Россия век XX-й" #1) " - читать интересную книгу автора

связанный с РСДРП, в 1909 году на долгое время оказался в русле кадетской
партии, став даже ведущим сотрудником северо-кавказской кадетской газеты
"Терек", и лишь накануне Октябрьского переворота "вернулся" в РСДРП(б), а
впоследствии был одним из главных ее "вождей" (см. об этом, например:
Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизм политической власти в 1930-е годы. - М.,
1996, с. 120-121).
Вообще необходимо осознать, что почти все политические течения начала
XX века были, если выразиться попросту, "за Революцию", и переход Кирова из
РСДРП к кадетам вовсе не означал отказа от революционных устремлений. Мне,
вероятно, напомнят, что большевики обличали кадетов как
"контрреволюционеров". Но ведь и кадеты, в свою очередь, клеймили
"контрреволюционерами" самих большевиков. И эти взаимные обвинения вполне
закономерны и понятны: дело здесь прежде всего в том, что каждая из партий
претендовала на главенство в Революции и, далее, в долженствующем создаться
после ее победы новом социально-политическом устройстве.
Очень показательно в этом смысле "противоречие", содержащееся в
новейшем (3-м) издании "Большой советской энциклопедии". В статье о кадетах
(ее авторы - историки А.Я.Аврех и Н.Ф.Славин) эта партия вместе с ее
предшественником, "Союзом Освобождения", квалифицирована как "партия
контрреволюционной либерально-монархической буржуазии" (т. 11, с. 389),
однако в статье той же самой БСЭ "Союз Освобождения", составленной известным
специалистом в этой области историографии, К.Ф.Шацилло, читаем: "Большевики
во главе с В.И.Лениным выступали против попыток "Союза Освобождения"
захватить руководство революционно-освободительным движением и одновременно
боролись за высвобождение из-под влияния либералов радикального крыла "Союза
Освобождения"..."(т, 24, с. 272).
Если бы кадеты действительно были контрреволюционной партией, едва ли
вообще мог встать вопрос об их "руководстве революционно-освободительным
движением", и едва ли в этой партии имелось бы "радикальное (то есть особо
"левое") крыло".
Тем не менее в сочинениях советских историков кадеты, как правило,
предстают в качестве "контрреволюционной" силы, а "антисоветские"
(эмигрантские, зарубежные и в настоящее время многие "бывшие советские" или
"постсоветские") историки нередко усматривают "контрреволюционность",
напротив, в большевиках, которые, захватив власть, не дали "освободить"
Россию, к чему, мол, стремились кадеты (а также эсеры, меньшевики и т.д.).
Как уже сказано, взаимные обвинения из уст кадетских и большевистских
деятелей были естественным порождением политического соперничества. Однако
совершенно иной характер имеют подобные обвинения, когда они появляются в
позднейших сочинениях историков : эти обвинения означают, что историк по
сути дела отказывается от беспристрастного анализа, который вроде бы
призвана осуществлять историография, и рассматривает ход Революции как бы
глазами одной из участвовавших в ней партий.
Сегодня всем ясно, что советская историография, изучавшая Революцию
всецело с "точки зрения" большевиков, никак не могла быть действительно
объективной (достаточно сказать, что роль большевиков в событиях 1903-1916
годов крайне преувеличивалась; на самом деле они обрели первостепенное
значение только летом 1917 года). Но нынешние сочинения историков,
фактически избирающих "точкой отсчета" для взгляда на Революцию кадетов
либо, скажем, эсеров, в сущности еще более далеки от объективного понимания