"Вадим Михайлович Кожевников. Петр Рябинкин " - читать интересную книгу автора

закопаны комплекты обмундирования.
Там они переоделись во все сухое. Также скрытно на небольшом плоту
была переправлена сорокапятимиллиметровая пушка весом в четыреста
килограммов. Почти одновременно с этим в районе брода, где никто из наших
не собирался переправляться, так как у немцев здесь были сосредоточены
сильные огневые средства, с нашей стороны раздался грозный грохот моторов,
подобный танковому, - он исходил от трех старых грузовиков со снятыми
глушителями, доставленными сюда по просьбе и замыслу Рябинкина.
Как бы аккуратно ни была спланирована боевая задача, дальновидно
продумана и разумно отрепетирована, рассчитана поэтапно, нет такого боя,
чтобы он полностью протекал согласно предварительному замыслу.
Война - дело ужасное. Можно приучить себя притворяться, что страха не
испытываешь, когда в тебе все корчится, включая душу; дрожа, делать вид,
что ты, допустим, сильно зябнешь и только от этого не по себе. Каждый боец
выработал на такие моменты для обмана и отвлечения свои собственные,
удобные для себя уловки, что в конечном итоге сходило за правду и выглядело
как мужественное и хладнокровное поведение. Но все уловки сразу забывались,
когда дело касалось не только твоей жизни, а жизни товарищей, и эта
беспамятность на самого себя была уже чистым героизмом, самоотверженностью.
Что же касается командира, то ему и в малой мере нельзя было допускать
психологических хитростей для ослабления нервного напряжения, а, напротив,
приходилось поднимать его на самую высокую ступень, дабы в бою одновременно
фиксировать бесчисленное множество факторов, быстро, умно делать
соответствующие выводы и принимать должные разумные решения.
Усиленное подразделение Рябинкина вторглось в траншею немцев, расчищая
гранатами необходимое для себя жизненное пространство.
Задача оказалась выполненной успешно, но Рябинкин, обойдя занятую
траншею, установил, что потери немцев в живой силе были незначительными, -
значит, немец ушел по ходам сообщения, которые тянулись в глубину.
Сообщив ракетницей в батальон о том, что все у него в порядке, и не
уверенный в этом, Рябинкин, как и предполагал, увидел, что его бойцы
расслабились после успеха и той радости, которую испытывает человек после
боя, что он живой. У бойцов явственно обозначилась уверенность в том, что
дело уже сделано и самое трудное позади. Но еще когда Рябинкин пробирался в
разведке на немецкий передний край, он обратил внимание на то, что траншеи
первой линии имеют капитальные ходы сообщения в полный профиль, и это его
еще тогда беспокоило.
И хотя в боевой задаче у него было овладеть первой линией и там
укрепиться, Рябинкин, считая немца умным и расчетливым врагом, решил
вывести свое подразделение из занятой траншеи и передвинуть его поближе ко
второй линии, тем более что он знал: для закрепления успеха им подбросят
дополнительные силы...
Отправив связного с сообщением, Рябинкин велел бойцам выполнять этот
его приказ.
Начавшаяся неожиданно метель содействовала скрытности передвижения
группы, но она же леденила бойцов, пронизывала тела болью хуже, чем зубная.
В тяжелой обстановке медленного ползания в белой тьме, да еще с запретом
быстро передвигаться, бойцы, коченея, ничего, кроме недовольства своим
командиром, не испытывали. И поскольку они уже израсходовали боевой запал,
настроение у них было плохое. Правда, оно поправилось, как только немцы