"Лев Кожевников. Смерть прокурора (Детектив с налетом мистики)" - читать интересную книгу автора

костыли в подгнивающих шпалах, шпалы меняли редко, наспех и без
всякой пропитки. Давно заросли кустами противопожарные просеки,
а на полосе отчуждения поднялся лиственный подрост, и зеленые
ветви то и дело хлестали по кабине бегущего локомотивчика,
скребли по вагонным стеклам.
В Волковке, кроме Ходырева, никто не сошел, поселок был
мертв. Затих вдали перестук колес, и Андрей остался на шпалах в
одиночестве.
Майская яркая зелень еще резче подчеркивала провалившиеся,
черные крыши бараков, оседающих в землю. В оконных глазницах
кое-где сохранились стекла, и вечернее, низкое солнце плавилось
в них отраженным заревом. Кладбищенская, гнетущая тишина вокруг
обессмысливала любое созидательное усилие и самое жизнь со
всеми ее тщетами.
В окружающем пейзаже явно чего-то недоставало. Андрей
пригляделся - еловый синий массивчик на горизонте за зиму
бесследно исчез, и в привычной глазу картине появилась еще одна
зияющая пустота.
Андрей закинул рюкзак на плечо и медленно двинулся в гору
по обдерневшей дороге, на душе было скверно. Решив сократить
путь, он свернул с дороги и пошел напрямую по кустам и
бурьянам, бывшим когда-то огородами.
Его изба, купленная в прошлом году за три сотни, стояла на
отшибе возле леса. Вернее, это была даже не изба, а целое
крестьянское подворье, рубленное встарь из красного леса с
большим толком. Леспромхозовские бараки, поставленные сразу
после войны для спецпоселенцев, быстро пришли в негодность и
теперь догнивали, по словам старика Устинова, чье подворье
стояло на другом конце поселка, здесь был раньше крестьянский
починок на две семьи с небольшими пахотными клиньями.
Не доходя до избы шагов за полсотни, Андрей Ходырев
увидел, что замок на воротах сбит и висит на скобе. В проворе
зияла щель.
Он сбросил рюкзак на землю и направился в обход. Дверь со
стороны хозяйственных пристроек была нетронута. На сеновал по
широкому бревенчатому въезду - тоже. Третья дверь, в ограду с
задворок, оставалась на запоре. Андрей подобрал палку и
вернулся к воротам, встав за столбом сбоку, он уперся концом
палки в щеколду и толкнул дверь от себя. Дверь на смазанных
солидолом петлях подалась легко, без скрипа. Он помедлил
несколько и ступил во двор. Встал, давая глазам привыкнуть к
полумраку. Затем по-прежнему с опаской поднялся по высокой
лестнице в сени. Стоя на пороге, помахал палкой перед собой,
поводил по темным углам.
Наконец шагнул в избу.
Смрадный запашок ударил ему в нос. На обеденном столе
возле окна в суповой тарелке лежал темным завитком кусок говна
с воткнутой в него алюминиевой общепитовской вилкой. Рядом с
тарелкой стоял граненый стакан, до краев наполненный желтой,
отстоявшейся мочой, на выскобленной столешнице углем была