"Михаил Эммануилович Козаков. Смертники " - читать интересную книгу автора Степан Базулин закурил молчаливо цигарку и, как и его товарищ, стал
оглядывать зал. В нем - человечья запруда: на всех скамьях и стульях, в проходах, у стенок, на окнах - сиде ли и стояли вплотную друг к другу люди, с нескрываемым любопытством вперившие свои взоры на скамью подсудимых. Иоське было неприятно это людское любопытство, и он с досадой спросил караульного красноармейца: - Чего они понаперли, товарищ? Что это им - карусель, не понимаю?... - Какая такая карусель, - обиделся почему-то караульный и косо поглядел на Иоську. - Народ пришел судить. Народ весь, - понимаешь? - повторил он загадочно и гордо. - Отец, - сказал грустно и смешливо, наклоняясь к нему, Иоська Глиста. - Знаешь что, Отец? Или он дурак с начинкой - вот этот с винтовочкой, или мне-таки становится страшно от народу. А? - Сам ты, парень, дурак: у народа рука легче, нежели у одного человека. - И Степан Базулин дружелюбно посмотрел на столпившихся в зале людей. Это был непривычный для всех, невиданный доселе суд. На сцене - два неубранных деревца театральной декорации, а между ними, у стола - пятеро военных людей. В первую минуту Иоська не успел рассмотреть своих судей: один из них, вышедший впереди других, подошел к самой рампе и громко и раскатисто, словно произнося полковую команду сказал толпе: - Товарищи и граждане, объявляю заседание р-революционного трибунала открытым. Прошу встать. Весь зал всколыхнулся и выпрямился. - Товарищи и граждане - "Интернационал"! неуверенных голосов. - Ровно молитва... - смущенно шептал Иоська Базулину - Ты только глянь на все это моими глазами: им, может быть, песня, а нам - плач... Но он тут же присоединил свой голос к пению толпы, потому что в этот момент он заметил обращенный на него пристальный, любопытный взгляд одного из судей, смотревшего сверху, со сцены. Иоська старался теперь, как можно сильней, подать свой торопливый, угодливый голос, порывисто раскачивал и вытягивал свое длинное тело: пусть слышит, пусть видит этот человек в военной одежде, как радостна и приятна ему, Иоське, эта советская песнь... Иоська Глиста, неудачливый налетчик, хотел задобрить судью, Иоська Кац пел "Интернационал". Он знал, что людей смиряет угодливость, даже тех, кто всюду идут с этой песней... 2 Судебное следствие было коротким и простым: героические кавалеристы были отважны и непобедимы в войне, но беспомощны и несведущи в искусстве судебного допроса. Один из них встал и объявил, по какой причине Базулин и Иоська значатся бандитами, что решать их участь будет трибунал дивизии, и не только он один, но и весь народ, присутствующий в зале: после допроса обвиняемых каждый гражданин может высказываться по этому делу. Расспросили по очереди и Иоську и Базулина, выискались два-три |
|
|