"Василий Павлович Козаченко. Яринка Калиновская (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

грустно сказала:
- Может, и мой отец где-то уже там...
- Где это - там? - не поняла Яринка.
- Ну... там!.. Его призвали в Красную Армию еще в начале мая. Он у меня
- тракторист... А там - там танкист. Он младший лейтенант...
На мостике стояли только они двое. Тишина вокруг казалась оглушающей.
Словно в жатву, палило сверху солнце. И даже речка, ослепительно
блестевшая под солнцем, не приносила прохлады.
Яринка молчала. Стояла, опершись грудью на поручни моста, смотрела в
воду и только теперь вспоминала, что не виделась с Галей Очеретной
по-настоящему тоже около двух лет, еще с того времени, когда вместе
учились в восьмом. Тогда Яринка была даже два или три раза у Гали дома,
вот там, за речкой, на Выселках. А однажды, во время зимних каникул,
привезла подругу к отцу в лес. Бродили там целый день по сугробам,
навестили могилу матери и положили на могилке, прямо на слепяще-белый
снег, гроздь калины... В девятый класс Галя не пошла. Почему-то внезапно
бросила школу... С тех пор они встречались случайно раз или два. А вот
теперь встретились, и появилось такое чувство, словно разлучились они
только вчера...
- Как же ты теперь, Галя, где? - помолчав, спросила Яринка.
- Работаю в районной типографии ученицей. Теперь, считай,
самостоятельным наборщиком. - И, вздохнув, грустно добавила: - Вот только
не знаю, что и как будет теперь со мною, да и с нами всеми...
- А я, - сразу спохватилась Яринка, - сдам последний экзамен - ив
военкомат. Попрошусь санитаркой на фронт, телефонисткой, а то и
разведчицей. Мало ли что там!..
Поняла, что такое решение пришло ей в голову только теперь, сию минуту"
и совсем этому не удивилась,
Галя немного помолчала, думая о чем-то своем.
- А я, - отозвалась она немного погодя, - еще не знаю... Отец где-то
там, на фронте. У мамы, кроме меня, еще двое маленьких... Не знаю, ничего
я сейчас не знаю, Яриночка...
На третий день после начала войны в школе произошел бунт. Ученики
старших классов категорически отказались сдавать экзамены по немецкому
языку.
В десятом иностранный - немецкий - был последним экзаменом. Но... ни
один выпускник на тот экзамен так и не явился. Ни один, кроме Яринки
Калиновской, Да и она явилась только потому, что пожалела учительницу, у
которой (правда, разделяя эту честь с Дуськой Фойгелем) считалась лучшей
ученицей.
Взволнованная и, по правде говоря, напуганная этим бунтом, старушка
особенно и не спрашивала экзаменующихся. Задала два-три вопроса, попросила
перевести полстранички текста - и вот она, Яринка, уже вольная птица!
Осталось позади целое десятилетие школьной жизни, и она, возбужденная и
растерянная, мчится вдоль необычно пустого коридора. Мчится как на крыльях
через широко распахнутые двери классов к выходу и... посредине длинного
коридора лицом к лицу сталкивается с Дуськой Фойгелем...
Дуська, как и все в классе, экзамен по немецкому языку бойкотировал. И
бойкотировал, пожалуй, наиболее демонстративно. Хотя для него этот экзамен
- пустяк. Ведь всем известно, что немецкий язык для него родной, знает его