"Василий Павлович Козаченко. Яринка Калиновская (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

прилежанием изучала немецкий язык.
Ответ ее показался секретарю не только невыразительным, но и довольно
странным. Он пожал плечами и улыбнулся.
И тогда за Яринку ответила пионервожатая Зоя:
- Она у нас отличница!..
- Отличница? - переспросил секретарь, вытягивая и без того длинную шею,
словно не поверив.
В те годы все, кто кончал или должен был окончить десятилетку, были
уверены, что обязательно поедут учиться в вуз. И почти каждый ученик за
год или два до окончания школы облюбовывал себе будущую профессию, лелеял
мечту стать Чкаловым, Мичуриным или просто овладеть профессией летчика,
агронома, врача или учителя. Зная об этом, секретарь спросил:
- А куда пойдешь учиться потом? Кем хочешь стать?
- Я? - удивилась Яринка. - Я еще не знаю. Не могу сказать...
Ответ снова прозвучал, да еще из уст отличницы, довольно странно.
- Не знаешь? - протянул секретарь.
- Нет, - вполне спокойно повторила Яринка. - Знаю только, какой хочу
быть.
- А какой же...
- Ну... Это уж я сама знаю... - И умолкла.
Секретарь снова пожал плечами.
Тогда, во время испанских событий, фашизации Германии, Италии и Японии,
юноши и девушки часто думали и говорили о будущей войне, так или иначе
готовили себя к ней, учились, сдавали нормы ПВХО, ГТО, ГСО, изучая
винтовку или старый пулемет с дырочкой на стволе.
Такое "оружие" было чуть ли не в каждой школе и сельском клубе.
Потому и вопрос члена бюро райкома, Ларисы Замновой, с которым она
пришла на помощь секретарю, был не случайным, а вполне уместным.
- Ну, а если война? - спросила Лариса, прижмуривая голубые близорукие
глаза и поправляя портупею на зеленой юнгштурмовке.
- Что война? - не поняла Яринка.
- Ну, - поднялась с места Лариса. - "Если завтра война", как в песне...
Что ты тогда будешь делатьзнаешь?..
Теперь уже Яринка поняла. Такой вопрос не был для нее неожиданным. Она
тоже сдавала нормы ГТО, училась делать перевязки, стреляла из школьного
"монтекристо" по мишени с зеленым силуэтом фашиста, умело разбирала и
собирала затвор винтовки. А груды перечитанных книжек, множество
просмотренных фильмов, собственное представление и фантазия в сочетании с
неплохим, для ее школы, знанием немецкого языка делали свое дело. Перед
глазами ее всегда были Анка-пулеметчица, Павка Корчагин, Артур из "Овода".
И Яринка представляла себя то санитаркой, то переводчицей в каком-то
штабе, то разведчицей, а то и агитатором или политбойцом в каком-нибудь
уже освобожденном от фашистской власти немецком или испанском городе, где
она учит юношей-иностранцев, как надо жить и работать посоветски,
по-комсомольски...
Однако ответила Ларисе кратко, глядя себе под ноги:
- Ну конечно же знаю, что буду делать...
- А что? - допытывалась Лариса.
- Ну, если говорю, то, выходит, знаю... Что ж тут говорить!
И хотя ответы ее произвели несколько странное впечатление, даже