"Василий Павлович Козаченко. Белое пятно (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

продохнешь - запах перезревшей конопли...
Вот тебе и Каменский лес, вот тебе и Сорочье озеро, вот тебе и отряд
имени Пархоменко!..
Однако же и воняет эта проклятая конопля! Но деваться мне некуда.
Сворачиваю с еле протоптанной дорожки и пробираюсь в заросли конопли.
Конопля жесткая, густая и высокая, как лес. Пробиваюсь к середине,
стараясь не ломать стеблей и не оставлять после себя следа. Потом
осторожно ложусь у самого краешка напротив перекосившегося хлевушка.
Расстегиваю воротник, располагаюсь поудобнее и, отодвинув от глаз жесткие
стебельки, затихаю. Теперь (если, конечно, за мной никто не следил) меня
не видно никому, а я вижу и могу следить почти за всем. Прямо передо мной,
всего в нескольких шагах, хлев. Ободранные рыжие стены, возле двери
несколько снопиков кукурузы, вязанка сухих подсолнухов. Дальше
неогороженное подворье, густо заросшее травой. Курчавится она до самой
улицы, почти совсем затягивая две, наверное, очень давние, теперь еле
заметные колеи. Справа давно не мазанная, исхлестанная дождями хатенка.
Два окошка, некрашеная дверь сбита из четырех досок, истертый порог и
перед ним плоский темный камень. И прямо из-под самого камня трава-мурава.
Гусгая, зеленая, на которой даже и тропинки не видать. Быть может, здесь
никто и не живет? Однако ж...
от улицы две вишенки, дальше кусты смородины, под окнами яблонька, и на
нижней, срезанной ветке совсем еще новый кувшин. А прямо перед моими
глазами - заметил я это не сразу, - у самой грядки конопли, рукой можно
дотянуться, что-то длинное (не поймешь что), прикрытое чистенькой
полосатой дерюжкой. Ну что ж...
Полежим, подождем, посмотрим... На дворе уже совсем рассвело, день,
вот-вот взойдет солнце. Стало быть, торопиться, а главное, деваться мне
все равно некуда.
Но солнце, оказывается, всходит не так уж и быстро.
Пока око брызнуло ослепительно белым веером из-за бугра, належался я и
натомился в этой мертвой, словно бы завороженной тишине! Вымерли они все
здесь или, может, их выселили гитлеровцы? Если так, можно отлеживаться тут
хоть до второго пришествия. Однако не лежится! Снедает нетерпение, мучат
сомнения, хочется двигаться, хочется поскорее что-нибудь выяснить. И я не
удержался: помимо воли, забыв об опасности, подтянулся на локтях и,
осторожно просунув руку, тихонько потянул за кончик полосатой дерюжки.
Потянул и... сразу же инстинктивно с испугом отдернул руку... Чего-чего, а
вот чтобы из-под дерюжки показалось лицо... мертвое... конечно же мертвое
человеческое лицо... никак не ожидал!
Ну и ну! Соседство в самом деле неожиданное, ничего не скажешь! Лишь
через несколько минут пересиливаю оторопь и заставляю себя присмотреться
повнимательнее.
Уже закостеневшее лицо. Желтый ровный нос заострился.
Восково-желтое ухо. А щека потемнела и втянулась. Рыжеватые, коротко
остриженные, с челочкой на лбу волосы. На висках запеклась кровь.
Молодой... Под голову подложена пилотка. Обтянутое голубовато-серым
мундиром острое плечо, и на нем измятый ефрейторский погон... Немец!
Торопливо прикрываю его дерюжкой и отползаю подальше в коноплю. Вот
тебе, оказывается, и "Белое пятно"! Вот тебе и terra incognita!
А в голове уже цепляются одно за другое и этот мертвый немец, и