"Василий Павлович Козаченко. "Молния" (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

и тревожными глазами.
Четверо стариков сидели в конце стола, ближе к дверям. И между ними,
под самым поставцом, седой дед с розовой лысинкой на темени и большим, в
синих прожилках носом - Варькин отец Онисим Калита.
Все были либо совсем пьяны, либо сильно навеселе.
Разговаривали, не слушая друг друга, зычно, но вместе с тем вяло, будто
опасались чего-то. Не было в этих разговорах той живости, задора, той
буйной веселости, какая положена за праздничным столом.
Среди общего гама выделялся лишь по-мальчишески ломкий, резкий голос
молоденького полицая с белым, точно выгоревшим на солнце, чубом и
белесыми, холодными и злыми глазами. Белобрысый что-то горячо доказывал
коренастому, в рыжем свитере, с белой повязкой на рукаве. Коренастый не
соглашался, а белобрысый распалялся все больше, тыкал рукой на печь и то и
дело грохал кулаком об стол так, что дребезжала посуда.
И каждый раз, как он грохал, старухи пугливо втягивали головы в плечи,
а глаза их тревожно метались между порогом и печкой: там в углу, вместе с
кочергами и ухватами, небрежно были свалены винтовки, немецкий автомат без
магазина и три немецкие гранаты с длинными ручками.
Неожиданное Савкино появление никого не удивило.
Один только старый Онисим Калита как будто обрадовался, увидев Горобца.
Живенько подался ему навстречу и залопотал скороговоркой:
- А, Савка! Заходи, заходи, голубчик! Гостем будешь. Вот сюда, сюда
прошу, к столу! Грех, говорю, не выпить ради такого дела, грех! Ведь
дочку, Варьку ведь замуж выдаю. Совсем уж сиротою, да, сиротою останусь...
В другой раз довелось выдавать... по немецкому закону! Можно сказать, от
живого мужа, от живого...
Лицо старика искривилось, и он, все еще как будто усмехаясь, вдруг
заплакал, не вытирая частых пьяных слез.
- Заплачь, Матвейко, дам копейку! - сердито вытаращился на него
молоденький белобрысый полицай и грязно выругался. - Да где он там...
Христа-господа и снятой пятницы... живой! Ежели на фронте еще не кокнули,
так за фронтом, в плену, кончится...
И передразнил старого:
- "От жи-во-о-го-о"...
Нежданно-негаданно с пьяных глаз Савка попал на свадьбу. И не на
простую свадьбу, а на полицейскую. Полицай Дементий Кваша брал за себя
сельскую шлюху, теперешнюю кухарку кустового петриковского крайсланлвирта
Мутца Варьку Калиту.
Невеселая, словно вымученная была эта свадьба. Все гости пьяны, кто
поменьше, а кто и до беспамятства. Все что-то говорили, перебивая друг
друга, даже кричали, но веселым не был никто, ни один человек. Будто
справляли эту сладьбу по принуждению где-нибудь в вымершем селе или на
кладбище.


3


Остановившись на пороге, Савка от неожиданности на миг даже протрезвел.
И не понять ему никак, куда его принесло. Не думал и не гадал, что