"Василий Павлович Козаченко. "Молния" (Повесть про войну)" - читать интересную книгу автора

почти темно. На чистом столе тускло светила большая керосиновая лампа с
привернутым фитилем и широким, сделанным из какой то темной, жесткой
бумаги абажуром. Первое, что увидел Савка, был светлый, сияющий круг на
черной поверхности стола и в нем мраморный пресс, пистолет и пара
положенных одна на другую белых, холеных рук с кольцами на пальцах.
Лицо Форста было над абажуром, и Савка сначала его даже не заметил.
Только блеснули неожиданно и хищно оттуда, из темноты, золотые зубы.
Савка похолодел.
Форст, усмехаясь, молча кивнул головой.
Жандарм взял совсем ослабевшего, безвольного Савку за плечи и втиснул в
кресло перед столом.
Только тогда Форст отставил в сторону лампу и долгую минуту внимательно
вглядывался в Савкино лицо, словно изучая и запоминая каждую черточку. Он
сразу, с первого взгляда, понял, что перед ним малодушный трусишка,
которого темная камера и ночные истязания почти доконали. Долго с ним
возиться не придется, вот только если б он хоть что-нибудь знал...
Все еще усмехаясь, Форст не спеша закурил сигарету.
- А-а, Савка, тот самый... Ты, я вижу, стреляный воробушек. Активист.
Можно сказать, герой... Ну, вот ты нам сейчас все и расскажешь...
Савке подкатило под сердце что-то гадкое, скользкое, холодное, а язык
точно одеревенел.
- С-с-с-с... - неожиданно засипел он, шевеля побелевшими губами, -
с-с-святым богом... божусь, ни в чем не виноват.
- Подожди, Савка, подожди. Послушай, а тогда уже подумаешь.
Каждое слово падало на Савку словно удар обуха по темени.
- Вот ты только представь себя на моем месте. Приводят к тебе вот
такого типа - большевистского агитатора, может быть, умышленно
оставленного подпольщика. Ну-ну, допустим, что об этом ты только
догадываешься. Однако сам подумай: даже случайно найденная, но не сданная
властям подстрекательская листовка - уже расстрел...
Только теперь, словно от вспышки молнии, Савка вдруг припомнил ту ночь
в хате Калиты, свадьбу Кваши и даже заелозил от счастливой мысли.
- Вот, говорила-балакала! Как это не сдал? Сдал!
Да я ее специально и занес к Кваше - знал ведь, что там вся полиция!
Форст с минуту помолчал, уже с настоящим интересом вглядываясь в
Савкино лицо.
- Гм... А ты, Савка, не так прост, как я думал.
Как это у вас говорят, в тихом болоте чертики водятся?
Ты, Савка, оказывается, фрукт. Так вот, не сданная вовремя листовка это
расстрел, а публичная агитация за Сталина, против фюрера и великой
Германии - это уже не расстрел... нет... это уже, Савка, петля, виселица!
Так что ты не спеши, лучше подумай, пока есть чем думать!
Потому что, если ты не поможешь нам покончить с этой неприятной
историей с листовками, то... А поможешь - мы сможем посмотреть на все твои
грехи знаешь как?
Вот так! - Форст поднес к глазам ладонь. - Сквозь пальцы... Вот, иди да
подумай. И учти, что я человек покладистый, интеллигентный и даже одного
вида крови не терплю. Мне лучше, чтобы все уладилось мирно, тихо, без
шума... И нам хорошо, и тебе лучше. Иди, Савка, думай, что и как, а часа
через два я тебя позову.