"Дидье ван Ковеларт. Вне себя" - читать интересную книгу автора

- Вам нехорошо, Мартин?
- Ничего, ничего. Слегка укачало, сейчас пройдет.
Он молчит. Я открываю глаза, узнаю посыпанную гравием аллею под липами,
крыльцо с застекленной верандой, перед которым останавливается машина,
мотоцикл, привязанный к стволу ивы.
- Странное название - "Голубые листья", - говорю я, непринужденно
улыбаясь, как человек, попавший сюда впервые. - Откуда оно?
- Не знаю. Вероятно, раньше здесь жил писатель.
Воздух неподвижен, шумы приглушены, соседей не видно за гигантскими
туями, погружающими запущенный сад в сумрак. Опавшая листва шуршит под
ногами. Я поднимаюсь вслед за ним по шести ступенькам крыльца - не так давно
я бежал по ним вниз, позабыв дышать. Узнаю скрип двери, осевшей на петлях и
шаркающей по плитам пола, звяканье матового стекла о железные прутья. Пахнет
сыростью и электрообогревателем. Потрескиванье радиаторов сквозь тиканье
стенных часов.
Молодой парень в халате возится на кухне с кофеваркой. Родни знакомит
нас:
- Паскаль, мой парижский друг. Профессор Мартин Харрис.
Мы здороваемся: очень приятно. Этот самый парень позавчера попросил у
меня прикурить возле полицейского участка.
- Кофе, профессор?
- Спасибо, с удовольствием.
- Вы пьете крепкий?
- Да.
По радио комментируют теннисный матч. Паскаль наливает чашку,
протягивает ее мне, объясняет, что сам пьет гораздо слабее.
- Если проголодались, прошу вас, - добавляет он, кивая на стол с
начатым завтраком.
- Простите, я на минутку, - извиняется Родни Коул.
Он выходит в коридор, открывает дверь под лестницей. Я беру гренок,
намазываю его маслом, жду, когда спустят воду, а дождавшись, приближаюсь
сзади к Паскалю, который засыпает кофе в фильтр, и с восклицанием: "Как же
хорошо окунуться наконец в атмосферу доверия!" - перерезаю ему горло.
Продолжая говорить, рукой зажимаю ему рот, заглушая крик, усаживаю на стул у
стены, подпираю дверцей холодильника. Комментатор под гром аплодисментов
публики приветствует великолепный розыгрыш мяча. Я вытираю нож, прячу его
под пиджак, беру чашку и покидаю кухню в тот самый момент, когда Родни
выходит из туалета. Останавливаюсь в дверях. Оттуда, где он стоит, ему не
виден угол с холодильником. Весь в напряжении, натужно улыбаясь, он
приглашает меня подняться наверх - посмотреть собранное им досье.
Я иду следом за ним по лестнице с чашкой в руке и вспоминаю, как удирал
отсюда восемь дней назад. Как бежал через сад, потом по улицам Курбевуа,
вскочил в такси Мюриэль на проспекте... Все детали всплывают в памяти с
фотографической точностью.
Родни Коул открывает дверь в комнату, заставленную какими-то коробками,
и указывает мне на неопрятного толстяка, который сидит за столом в клубах
сигарного дыма.
- Вы знакомы с доктором Нетски?
Я отвечаю "нет" и кивком головы приветствую русского перебежчика, три
недели трудившегося надо мной в центре психологической обработки. Он был