"Дидье ван Ковеларт. Вне себя" - читать интересную книгу автора

- Да. Кажется, знал.
- Везет тебе. Я вот не знаю. Да все равно меня никуда не примут, -
утешает он сам себя.
Я улыбаюсь - с пониманием, с сочувствием, - подхожу к кровати, медлю.
Откуда мне знать, целуют ли на ночь мальчишек в этом возрасте. Он
протягивает мне руку, я пожимаю ее и выхожу, повторяя про себя два слова.
Голубые листья... Плавные звуки рождают неясные образы, голоса, какие-то
перепутанные обрывки воспоминаний...
Мюриэль я нахожу в гостиной. Она сидит на полу перед выключенным
телевизором.
- Ему, кажется, понравилось. Не знаю, что ты там рассказывал...
- Да так, всякую ерунду - важен ведь результат. Водоросли в его
аквариуме - просто плесень, но для него они теперь будут влюбленными.
Моя откровенность коробит ее. Или моя деликатность?
- Для меня стараешься или ты всегда такой?
Я отвечаю неопределенным вздохом.
- У тебя никогда не было детей?
- Нет.
Она встает, говорит, что я был бы хорошим отцом, и смотрит на часы.
- Тебе есть где ночевать?
- Нет.
- Диван устроит?
- Спасибо.
Мюриэль уходит в свою комнату, возвращается с подушкой и одеялом. Я не
двинулся с места.
- Что не так, Мартин?
- Не знаю. Вопросы одолевают.
- Меня тоже.
Мы смотрим друг на друга растерянно. Она кладет подушку на диван,
расстилает одеяло. Подходит ко мне. Я обнимаю ее, и мы делаем попытку забыть
обо всем на свете.

Лиз целует его, тихонько отстраняет. Под бегущей строкой светящихся
цифр едва заметно шевелит пальчиками поднятой руки - в знак прощания и
обещания новой встречи. Она удаляется. Он, поправив очки, собирается открыть
дверцу стоящего у тротуара лимузина. Его голова разлетается на куски. Он
падает навзничь.
Я просыпаюсь, ошалело моргаю, озираюсь вокруг. Я в комнате с лиловыми
обоями, сквозь штору пробивается солнечный луч. Где-то рядом слышны голоса.
Я натягиваю на себя одеяло, от которого пахнет любовью и кондиционером
для белья. Переворачиваюсь на живот, утыкаюсь в согнутую руку, прячась от
шумов, улыбаюсь в подушку. Этой ночью между нами были страсть и нежность,
так бурно и вместе с тем так просто... Мы вели себя как подростки,
сдерживающие стоны наслаждения, чтобы не услышали родители. Ничего общего с
тем, что я знал раньше, а между тем я не изменился: что-то выправилось во
мне, встало на место после долгих лет жизни наперекосяк. Мне нравилось
заниматься любовью с Лиз, потому что она становилась другой в постели: свою
холодность, обиды и комплексы сбрасывала, как платье, и слушала только свое
тело. Она забывалась в любви. Мюриэль же, отдаваясь, обретает себя. Я увидел
ее беспечной, игривой и нежной - такой она была бы всегда, да только жизнь