"Дидье ван Ковеларт. Вне себя" - читать интересную книгу автора

мелодии закрываю пианино.
- Вы не забыли, - говорит доктор с ноткой восхищения в голосе.
- Нет, забыл.
Я возвращаюсь на свое место у камина. Он спрашивает, что я играл -
Гершвина? Понятия не имею. Отвечаю "Не помню", чтобы оставил меня в покое. А
он и не настаивает. Тупо глядя в огонь, я тщетно перебираю в памяти
гринвичский дом, флигель, в котором появился на свет, тетину квартиру в
Бруклине, студенческое общежитие в Йеле... Нет ни намека на пианино, и нигде
я не вижу себя разучивающим сольфеджио или играющим гаммы. Этого нет в моем
прошлом. Это не мое воспоминание. И все же играть я умею.
Доктор наполняет опустевшие бокалы, протягивает мне тарелку с жареным
арахисом, вновь ставит ее себе на колени. Заметил ли он мое замешательство?
Не знаю.
- Вы верите в реинкарнацию, доктор?
- То есть? Вы имеете в виду теорию о прошлых жизнях? О том, что все
младенцы, появляющиеся на свет, уже когда-то жили? И что, если жить
неправедно, в следующий раз родишься несчастным, бедным и больным? Нет. Это
самовнушение и только.
- Две трети планеты верят.
- Две трети планеты голодают - это же не оправдывает голод. Но если вы
задаете этот вопрос в связи с вашей комой, я не буду так категоричен.
Холодок пробегает у меня по спине.
- Почему?
- Я расскажу вам один случай, по которому со мной консультировались, -
еще более странный, чем ваш. В прошлом году одна молодая женщина из Де-Севра
участвовала со своими друзьями в спиритическом сеансе - так, забавы ради.
Усевшись вокруг стола, они крутили стакан, и души умерших будто бы отвечали
на их вопросы. Да, нет, банальности, нестыковки... По окончании сеанса
включили свет, погасили свечу... У молодой женщины был какой-то странный
вид. Ее спросили, что с ней, - она ответила по-испански. Первым удивился ее
муж: он понятия не имел, что она знает этот язык. Но вот представьте, ее
продолжают расспрашивать, и на все вопросы она отвечает по-испански. Никто
из друзей испанским не владеет, ее просят прекратить комедию - бесполезно.
Она как будто разучилась говорить по-французски. Шутка перестает быть
смешной, атмосфера накаляется, друзья уходят, муж ложится спать
рассерженный. Наутро, выйдя к завтраку, он обнаруживает, что жена играет с
детьми, обращаясь к ним по-испански. Тут муж пугается не на шутку; он зовет
консьержку-испанку, и та переводит ему слова жены: она говорит, что ее зовут
Росита Лопес, она умерла неделю назад в Барселоне, ей не хотелось покидать
этот мир, и она счастлива в новой семье. Вызвали врача, тот поставил
диагноз: раздвоение личности. Но самое любопытное: удалось выяснить, что
некая Росита Лопес действительно скончалась в Барселоне за неделю до сеанса.
Он отправляет в рот горсть орешков.
- Ее показали десятку специалистов, в том числе мне. Мы констатировали
перемену языка, но с медицинской точки зрения не обнаружили никаких
симптомов шизофрении, никакой амбивалентности мышления, ни одного из
синдромов, сопровождающих раздвоение личности. Больная абсолютно вменяема и
адекватна, настроение у нее ровное, чувства неизменны: она обожает своих
детей, любит и хочет мужа, который отбивается как может от домогательств
незнакомки, вдруг оказавшейся его спутницей... Наконец, не выдержав, он