"Дидье Ковелер. Путь в один конец (Роман)" - читать интересную книгу автора Наступила ночь, весь обезьянник дружно храпел, а я не мог глаз сомк-
нуть, перебирал в уме все, что случилось, что было и чего не было - лишь бы не думать об атласе и совсем не упасть духом. На другой день меня перевели в одиночную камеру. Явился какой-то тип в темном костюме, попросил меня встать, повернуться, улыбнуться. Потом облегченно вздохнул и сказал комиссару: - Ну вот, этот подойдет! Комиссар сказал мне "спасибо", и они вышли из камеры. От нечего де- лать я подумал о Мамаду М'Ба, герое эфиопской легенды, и стал представ- лять, как меня поведут продавать на рынок рабов, но у меня ничего не вышло. Перед глазами стоял Ражко, его улыбка, его гитара, его проворные пальцы. Он научил меня моему ремеслу, Лила наверняка была бы с ним счастлива, а он умер ни за что ни про что. Я мысленно просил у него про- щения. Наконец появился Пиньоль, вышел из отпуска. Я думал, он меня отпус- тит, но не тут-то было, я сразу это понял по его кислой физиономии. Он сказал, что дело не во мне лично, я должен понять. Я сказал, что все по- нимаю, кроме подлости Плас-Вандома. А он сказал, что Плас-Вандом - это только деталь. Вот как? Что ж, я согласился, главное - мой атлас. И поп- росил его сходить ко мне, а он говорит: незачем, его коллеги уже ходили, собирались сделать обыск, а там ничего нет. - Совсем ничего? Он положил руку мне на плечо. У меня уже кто-то "побывал", и по тому, как он произнес это "побывал", мне все стало ясно... Значит, остался только фургончик, пустой каркас. Специально спрашивать про атлас я не всеми, тебе помогают, но если ты ранен - тебя прикончат в интересах стаи. Ничего не попишешь. Пиньоль добавил еще, что документы у меня хуже некуда. Такая грубая фальшивка - прямое издевательство. Я ничего не ответил, ведь получал-то я их у Плас-Вандома, скажешь - еще хуже будет, что я докажу без чека! Ювелир работал на два фронта, это все знали, и краденым приторговывал, и в полицию стучал. У него небось была рука в префектуре, куда мне с ним тягаться! - Тебя отправят домой, Азиз. Я поблагодарил, но отказался: никакого "дома" у меня больше не было, Лилу я потерял, так что пусть лучше судят. - Да нет, Азиз. "Домой" - значит на родину. - На какую родину? - В Марокко. Сначала я ничего не понял, но потом сообразил: действительно, в пас- порте я значился марокканцем, а мог бы с таким же успехом оказаться ту- нисцем, алжирцем или сирийцем, было бы правдоподобно, а кто я на самом деле - никто не знает. - Понимаешь, им нужен пример. И они обязаны выслать тебя на родину. Ну, это уж извините! Послужить примером я готов, но хватит того, что всю жизнь я считался иностранцем в своей стране, ехать в чужую, где меня будут считать своим, я не собирался. И так уже хлебнул лиха с цыганами. Я, Азиз из "ситроена-аметиста", такой же марселец, как ты, какого черта, Пиньоль! Это же видно и слышно! |
|
|