"Дидье Ковелер. Путь в один конец (Роман)" - читать интересную книгу автора

ально. Наша коммерция стимулирует производство: чем больше машин украде-
но, тем больше будет продано, героин - дело другое, это прямой вред пот-
ребителю, не говоря уж о первоначальных затратах на первую, бесплатную,
дозу, чтобы только посадить на иглу. Лично я торговцев травкой беру на
таран своим фургончиком. А когда рискую схлопотать крупные неприятности,
перекрашиваю его.
Так вот, я выбрал для банкета в честь помолвки "Маршелли", потому что
там настоящие скатерти на столах, приличное меню и можно украсить зал, к
тому же, это почти заграница, чем не свадебное путешествие.
Я пригласил стодвадцатикилограммовую мамашу невесты, которую домашние
принесли вчетвером в плетеном кресле; дюжину братьев с женами, кучу дя-
дюшек, и все они затарахтели на своем языке, синти. Я не понимал ни сло-
ва, у Мамиты, царствие ей небесное, если что, говорили на кэлдерары, а
вообще разные кланы общались между собой только по-французски. Обстанов-
ка была несколько напряженной, к моей досаде, потому что я постарался,
как мог. В смысле убранства получилось неплохо, а что касается остально-
го, я не успел ничего оценить - нагрянула полиция.
Пиньоль был в отпуске, и некому было меня предупредить. Ворвались
четверо с пистолетами - и давай шуровать: руки вверх, лицом к стене! А
мы как раз подняли рюмки, и первым нашим побуждением, понятно, было
пригласить их выпить с нами. Но нас не поняли, схватили, скрутили, учи-
нили форменный цыганский погром - не говорю "арабский", потому что ара-
бов, кроме меня, не было. Я спросил, что мы такого сделали, мне ответи-
ли: "Заткнись!" Не иначе как они хотели выслужиться перед временным на-
чальством - Пиньоля замещала какая-то тетка. Устроили "примерную" обла-
ву, а поскольку в машине было только одно свободное место, забрали одно-
го человека - меня. Видно, рассудили, что одним этническим конфликтом
станет меньше. И не ошиблись.
Цыгане и не подумали за меня заступаться. Матео даже влепил пощечину
Лиле, когда она заголосила: "Азиз!" Маршелли, хозяин кафе, как ни в чем
не бывало протирал стаканчик - дескать, все в порядке, дело обычное.
Когда меня выводили, я успел услышать, одновременно с дверным колоколь-
чиком, его вежливое: "До свидания, господа". Думаю, что гости умяли уго-
щение - за все уплачено, не пропадать же.
Лила еще пробежала метров двести за полицейской "рено-19", держа в
руках белые туфли и оглашая округу отборной руганью - чем-чем, а голосом
ее Бог не обидел, и проклинать она умела так, что небу жарко станет, - а
потом остановилась, бессильно всплеснула руками и как-то неопределенно
помахала мне вслед. Из заднего окошка я видел, что она вернулась в кафе,
где уже, должно быть, приступили к закускам. И, странное дело, я почувс-
твовал нутром, что между нами все кончено. Лиле пришлось выбирать между
женихом, которого увозят, и ужином, который остывает, - и она сделала
свой выбор. Возможно, я несправедлив к ней - все-таки она бежала за ма-
шиной. Но я, как Астириос Македонский, греческий прорицатель со сто пят-
надцатой страницы моего атласа, который прочитал по печени жертвенного
цыпленка, что его хозяин Эпиранд убьет его, и тут же сказал ему об этом.
Я всегда знаю, кто причинит мне зло, хотя сам человек, может, еще и не
собирается.
Меня заперли в клетку, где держат всех, кого загребли, пока не успеют
рассортировать. Мне было неловко перед другими за свой прикид: белый