"Кэтрин Коути. Вампиры на Каникулах " - читать интересную книгу автора

бумаги. Ага! Наверняка Призрак искренне желает ему подавиться этой кровью
и проваливать вон. Но к немалому удивлению Герберта, записка вещала:
"Господин виконт!
Покорнейше прошу прощения за то, что не смогу прислуживать Вам за
завтраком.
Господин Эрик, он же Призрак Оперы, пригласил меня прогуляться в
книжный магазин, а я не смею отказать нашему любезному хозяину.
В остальном же не извольте волноваться - катафалк я оставил на
городской конюшне, с отелем рассчитался, выглаженное белье Вы найдете в
гостиной.
Ваш смиренный слуга, Куколь.
P.S. Пусть Ваша ночь будет преисполнена такой черной печали, от которой
Ваше исстрадавшееся сердце разорвется на части."
Герберт повертел записку. Удивительно, что прослужив столько лет в их
доме, Куколь все еще умудрялся писать твердым, округлым почерком. Как
только у него руки не трясутся?
Но листок бумаги выпал из тонких пальцев, когда в комнату вошел
Альфред, обнаженный за исключением полотенца, целомудренно обернутого
вокруг бедер. С его мокрых волос капала вода, стекая по белоснежным
плечам, по гладкой, безволосой груди, заканчивая свой путь под его
набедренной повязкой... "Он прекрасен, как Антиной" была вторая мысль
виконта. Первая же звучала так -
"Где-где-ГДЕ-здесь-ванна-чтобы-я-смог-смыть-с-головы-эту-гадость-пока-у
-меня-не
-появилась-перхоть-и-секущиеся-концы-и-паразитарные-заболевания-и-архан
гел-Михаил-знает-что-еще!!!"
- Герберт? Ну ты спишь! - юный вампир восхищенно поцокал языком. - Мы
тебя втроем будили.
- Втроем?
- Ага - я, Куколь и Эрик. Теперь он наш домохозяин. Мы остаемся здесь!
- Постой, ты сумел уговорить Призрака сдать нам комнату? - спросил
Герберт недоверчиво, но в то же время понимая, что щенячьи глаза друга
могли растрогать самое заскорузлое сердце. Когда ресницы Альфреда начинали
трепетать, даже мистер Скрудж, смягчившись, дал бы ему целый шестипенсовик.
- Не я - Куколь. Оказывается, они с Призраком состоят в Обществе
Владельцев Старинных Органов, ну а члены клуба обязаны друг другу
помогать. Ты бы слышал, с каким восторгом Эрик отзывался об этом обществе!
Все твердил "Будь оно трижды проклято."
Немертвость здорово изменяет сознание, подумал Герберт. Всего пара
месяцев, и Альфред позабыл, что для смертных "проклятый" - это вовсе не
комплимент... вроде бы... если он не напутал...
- Кстати, а что за грязь в гробу? - вампир вернулся к делам понасущнее.
- Дай угадаю - Эрик по случаю нашего приезда подмел в квартире полы, а
совок, за неимением лучшего места, вытряхнул прямо в гроб? Это такой
французский обычай чествовать важных гостей?
Альфред набычился.
- Это не грязь, - ответил он тоном королевского шеф-повара, которому
заказали шмат сала и бутылочку бормотухи. - Это родная земля.
- В каком смысле?
- В таком, что я ее за вашим кладбищем накопал и привез сюда.