"Джонс Коуль(Дмитрий Колосов). Крысиный Волк" - читать интересную книгу автора

слова до самой вашей смерти, но кое-кто из умников в Совете думает иначе. Они
готовы дать вам шанс увидеть солнце. Что скажете на это, мерзавцы?
- Мы уже сказали, начальник! - крикнул все тот же Фирр. - Какого хрена
тебе нужно еще? Сапог в задницу?
Начальник тюрьмы позеленел от злобы:
- Шутим? Ты у меня сейчас дошутишься, Фирр! Я засуну тебя так глубоко, что
ты оттуда никогда не выберешься!
Толз хотел прибавить еще что-то, но тут вмешался толстяк Версус:
- Не стоит принимать так близко к сердцу невинную реплику, господин Толз!
Разрешите мне поговорить с ними самому!
Недовольно покосившись на толстяка, начальник тюрьмы уступил, но с видимой
неохотой:
- Пожалуйста.
Получив столь милостивое дозволение, представитель Корпорации поднялся.
Вновь бросилось в глаза, какой он толстый и маленький, - диспропорция, особенно
уродливая в глазах тех, кто походил скорей на исхудалых собак, нежели на людей.
На тюремном пайке жирок не нагуляешь. Расплывшись в самой широкой улыбке, какую
только можно было вообразить, Версус обратил на нас свое благосклонное
внимание.
Для начала он весьма напыщенно поздравил своих слушателей с "отважно
принятым решением", после чего завел долгую, нудную речь насчет великого дела,
какое нам предстоит свершить, старательно напирая на то обстоятельство, что мы
будем истреблять друг друга ради высокой цели и потому нас должна переполнять
радость от осознания, осмысления и тому подобное.
Не думаю, что хоть кто-то из игроков слушал эту навевающую скуку
галиматью. Каждый ждал, когда же толстяк перейдет к делу, и, пока была такая
возможность, изучал своих соседей - украдкой или явно оценивая их уже не как
предполагаемых, а как реальных противников. Нельзя сказать, чтобы увиденное
настроило меня на оптимистичный лад. Не считая двух-трех человек, все остальные
были сложены покрепче, чем я, и, надо полагать, обладали недюжинной силой. Этих
молодчиков содержали в общих камерах, где и кормежка была получше, да и можно
было позволить себе поразмяться. Очкастый доктор не соврал - мои шансы победить
этих здоровяков были призрачны. Оставалось надеяться лишь на ловкость да на
удачу. К сожалению, первой я не обладал, а вторая мне частенько изменяла. Но
всем прочим игрокам вовсе необязательно было знать об этом. Для них я был Дипом
Бонуэром, бывшим заключенным категории "А", номер "Н". Подобное сочетание
символов было лучше любой рекомендации.
- ...вы должны осознать, что игра, в которой вам предстоит принять
участие... - с упоением продолжал вещать толстяк.
Ему, вне сомнения, довелось немало повитийствовать на трибунах. Мы со
скукой позевывали, отрыгивая воспоминания, оставшиеся от завтрака. Я уже
мельком упоминал о нем. Так вот, должен заметить, что впервые за десять лет мне
подали приличный завтрак из натуральных продуктов. Еда была сытной и до
умопомрачения вкусной, но теперь я ощущал некоторый дискомфорт. Отвыкший от
серьезной работы желудок готов был взбунтоваться. Дабы утихомирить его, я
усиленно удалял скапливающийся внутри воздух. Подобная проблема, по-видимому,
волновала не только меня, потому что запашок в нашем остекленном закутке был
далеко не самый приятный.
Пока толстяк Версус вещал, начальник тюрьмы гипнотизировал своих бывших
подопечных. Холодная омерзительная морда, украшенная неподвижными точками глаз.