"Джонатан Коу. Пока не выпал дождь" - читать интересную книгу автора

сказано? Джилл не припоминала ни ссор, ни измен, лишь молчание, все больше
отдалявшее их друг от друга, и внезапную ошеломляющую мысль: каким-то
образом, сами того не заметив, они стали чужими друг другу.) Вероятно, они
надеялись, что неделя во Франции поможет им залатать образовавшуюся брешь.
Затея, похоже, была обречена с самого начала. Стивена выманили на
конференцию в Клермон-Ферран, где он пропадал с утра до вечера. Джилл в
одиночестве бродила по барам и гостиным пустынного новенького отеля,
лишенного каких-либо оригинальных черт, пока наконец - на третий день - не
вздумала продемонстрировать свою независимость. Взяв напрокат машину, она
отправилась кататься по окрестностям. От этой прогулки у нее сохранилось
несколько смутных воспоминаний (серое небо; скалы там, где их, казалось бы,
не должно быть; гладкое озеро в окружении сосен) и одно очень яркое, которое
она не смогла забыть за все эти годы. Случилось это, когда она вечером
возвращалась в отель. Сперва она ехала по узкой извилистой дороге с зеленой
защитной полосой - деревья росли густо и выглядели довольно зловеще. Дождик
то накрапывал, то столь же непредсказуемо прекращался. Когда деревья
остались позади и Джилл оказалась на открытом шоссе, непривычно пустом и
каком-то белесом, в ветровое стекло вдруг что-то со стуком врезалось. Черный
предмет отскочил от стекла, ударился о капот, а потом упал на дорогу, где и
остался лежать неподвижно. Резко затормозив посреди шоссе, Джилл выскочила
из машины посмотреть, что это было. На асфальте чернело пятно - мертвая
птица, молодой дрозд. И при виде этого безжизненного тельца свинцовая
тяжесть легла на сердце Джилл; ей почудилось, что ее тоже ударили - под дых.
Двигатель она выключила, и на шоссе опустилась давящая тишина. Ни птичьих
трелей вокруг, ни шорохов. Чуть ли не на цыпочках Джилл приблизилась к
мертвому дрозду, бережно, за крылышко, подняла трупик, перенесла его на мох
под одиноким кустом, росшим на обочине, и подумала: "Ты понимаешь, что это
значит: кто-нибудь из близких умрет". От этой мысли, запретной и
предательской, бешено забилось сердце. Джилл домчалась до ближайшей деревни
под названием Мюроль, нашла там телефонную будку, торопливо запихнула в щель
горсть франков и набрала номер родителей в Англии. Она еле дождалась, пока
ей ответят, однако голос матери звучал совершенно спокойно и весело, разве
что немного удивленно - дочь позвонила в неурочное время.
- Да нет, с девочками все в порядке, - заверила мать. - Они сейчас в
столовой, собирают головоломку, из тех, что от тебя остались. А как вам
отдыхается? Хорошо?..
После чего Джилл двинула в Клермон-Ферран; ее трясло, но она с
благодарностью повторяла про себя: "Слава богу!" Вечером она попыталась
объяснить Стивену, почему так испугалась, но муж, как обычно отгородившись
стеной снисходительного скептицизма, лишь подтрунивал над ней.
- Мне почудилось, что это ужасное знамение, - говорила Джилл. - Все
было так странно...
- Ох уж эти твои знамения, - рассмеялся Стивен.
Непонятно, как ему это удавалось, но смех его звучал разом
пренебрежительно и сочувственно, что всегда приводило Джилл в бешенство. На
следующий день они вернулись домой - с непреодоленным семейным кризисом и
неразгаданным знамением. Джилл нехотя признала, что на этот раз ее тревога
была спровоцирована игрой воображения. О дрозде она больше не поминала, но
неприятный осадок остался: досада оттого, что она опять (как это часто
бывало) уступила под натиском более прозаического мышления своего мужа.