"Евгений Костюченко(Краев). Зимний туман - друг шайенов ("Блюз для винчестера" #2) " - читать интересную книгу автора

которые окружали каждый рабочий поселок. Но в лагере Коллинза установились
немного иные порядки.
Во-первых, здесь не было двух главных развлечений - карт и женщин.
Чтобы перекинуться в покер или потискать крутое бедро, надо было потратить
выходной на дорогу в город, да еще успеть вернуться к утреннему разводу. На
такие подвиги после рабочей недели почти никто не решался.
Во-вторых, недельное жалованье строителя состояло из двух частей - пять
бумажных долларов и пять золотых. Степан Гончар по себе знал, как тяжело
расставаться с маленькой, но приятно тяжелой монетой, и был уверен, что
строители волей-неволей станут обрастать накоплениями.
Каждое воскресенье он отправлялся в Маршал-Сити, чтобы принять ванну,
провести вечер в салуне, а наутро, получив деньги в банке, вернуться обратно
на стройку.
Вопреки опасениям Коллинза, шериф не стал приставать с вопросами.
Наемный убийца был похоронен на городском кладбище, а на его арабке стала
ездить жена Палмера. Гибель Хэнка Формана не привлекла к себе интереса
обывателей, потому что горожане были слишком увлечены наблюдением за жизнью
маленькой русской колонии, обосновавшейся в отеле Хилтона.
Все уже знали, что князь Салтыков пересек половину континента, от
Северной Калифорнии до Вайоминга. Его отряд навестил все фактории,
сохранившиеся после упразднения Русско-Американской компании. Компанию-то
упразднили, но охотники, жившие на факториях, остались. Они продолжали
добывать бобра и куницу и накопили огромные запасы пушнины. Какую-то часть
мехов охотники вынуждены были продавать, чтобы обеспечить свое
существование, но и то, что осталось, не могло уместиться в грузовые фургоны
экспедиции. Впрочем, князь быстро нашел оптимальное решение. Пушнину свезли
к реке и на плотах сплавили к ближайшему городу, который находился в
каких-то трехстах милях, а там на нее нашлись оптовые покупатели. Примерно
десятую часть выручки князь Салтыков выплатил охотникам. Такой кучи денег
они в жизни еще не видели. Никто из них не изъявил желания вернуться в
Россию. Они продолжали трудиться на своих факториях, но уже не как слуги
государевы, а как вольные стрелки.
Те же деньги, которые остались в распоряжении князя, казалось, не
представляли для него никакой ценности. Он расставался с ними легко, как
будто это были не доллары, а разрисованные бумажки. И этим навсегда покорил
сердца жителей Маршал-Сити.

Впрочем, были и такие, кто считал князя несусветным скрягой. Например,
хозяина игорного дома денежный поток обошел стороной. Казаки сюда не
заглядывали, а сам князь Салтыков и его помощник Домбровский, украшенный
шрамом, ни разу не присели за карточные столы, предпочитая другой стол,
бильярдный. Они оказались непревзойденными мастерами и бились только друг с
другом.
Однажды Домбровский, натирая мелком кончик кия, окликнул Степана,
наблюдавшего за игрой:
- Такер, а почему это вы ни разу не сыграли с нами? Говорят, вы никогда
не промахиваетесь. Боитесь испортить репутацию?
Если бы это сказал кто-нибудь из местных, такую фразу можно было счесть
вызовом. Но на дерзость иностранца не стоило обращать внимания, и Гончар
только усмехнулся, ничего не ответив.