"Александр Костюнин. Воздушный змей" - читать интересную книгу автора

окна. Огляделись. Какое-то время постояли, прислушиваясь. Тихо. На бетонном
полу сложены водопроводные трубы, батареи, льняная пакля. Коська достал из
груды заготовок чугунный смеситель, прикрутил к нему с одной стороны
стальную трубку, на конец - муфту. Получился пистолет, как настоящий.
Я был в восторге...
Коська засунул "песталь" за солдатский ремень и стал пробираться к
дверному проёму. Мы - за ним. Попали в длинный коридор, оттуда - на
площадку. По лестничным пролётам без перил поднялись на третий этаж.
Коська, раскинув руки, задорно крикнул:
- Э-ге-геей!!!
По хмурым, тихим закуткам стройки пошло разгуливать озорное эхо. Ребята
весело гомонили. Я мало-помалу осваивался. Наконец Коська, многозначительно
поглядывая на нас, достаёт из штанов пузатую консервную банку. На грязной
этикетке еле угадывалась надпись: "Килька в томате". Аккуратно кладёт банку
на пол и командует:
- Ищите камень побольше!
Расходимся в разные стороны. Я нахожу булыган и, кажилясь, тащу его на
площадку. (Так хочется угодить новым друзьям!)
- Ништяк... - одобряет Коська. - Сейчас рванём!
Мы склонились, пялимся на банку. Ждём, что будет. Коська,
поднатужившись, поднял каменюгу над головой и метнул его на раздутую мину...
- Ба-ааах!
Резкий громкий хлопок-взрыв на мгновенье оглушил. Смотрю на ребят: по
лицам, по одежде стекает килька многолетней выдержки. Пацаны гогочут. Я
подхохатываю. Запах... даже с ног не сбил. Лишь повело, сделалось
витиевато... (Нет, каждый день я так дружить не смогу.)
Окрик сторожа, шарканье приближающихся шагов прервал веселье.
Дружки кинулись наутёк.
Где портфель?!
Я заметался, поскользнулся на склизкой кашице, шмякнулся... Бооольно!
Не успеваю себя пожалеть - сторож! Страшная красная рука его уже тянется к
портфелю... (Мамочка!)

...Очнулся на куче песка с портфелем в руке. (Не понимаю, зачем я
здесь?..) Коська помогает разжать мне пальцы и восхищённо:
- Ну, ты сиганул! Я бы так... не смог...
Ребята подняли под руки, повели. (Мне было всё равно куда...) Я силился
благодарно улыбаться в ответ.
В этот вечер засыпалось сладко. Счастье тихо убаюкивало: меня...
приняли... в друзья! В друзья. (А всего-то... нужно было - вымазаться вместе
с ними.)

Аромат "посвящения" исчез после бани на Виданке, куда мы ходили раз в
неделю всей семьёй. Мыться я не любил: щипучее мыло в глазах, такая жёсткая
мочалка! - отец насильно тёр меня, не обращая внимания на хныканье;
невыносимый жар в парилке, обжигающие доски со шляпками гвоздей. Отец
излупцует веником да вдобавок окатит с головой чуть ли не кипятком. Потом не
знаешь, как одеться: нижнее бельё противно липнет к влажному телу.
Одна радость - буфет с круглыми высокими столиками. Себе батя покупал
"Жигулёвского", а нам обязательно лимонад "Крем-соду" или "Крюшон" и коржик.