"Александр Костюнин. Двор на Тринадцатом" - читать интересную книгу автора

дело.
Малолетки ликуют!
Мы вошли в мятежный посёлок, сминая все надежды на мир. Местом боя
определена площадь перед магазином "Городок". Но Сулажгора будто вымерла.
Даже бродячие собаки исчезли. Агрессия находит выход в задиристых выкриках.
Никаких погромов не устраиваем. Ограничиваемся демонстрацией силы.
Со стороны переезда заревели милицейские сирены. Кочкарь приказал
разбегаться. (Было ясно: победа за нами.) Мы с Саней ныряем под забор
металлосклада, решаем переждать.
Гул "уазиков", нарастая, достигает высоты. Визжат тормоза. Беспорядочно
хлопают дверки. По всей площади топот кованых сапог: "Кто не спрятался, я не
виноват!" Трещит штакетник. Опять взвизгивает неугомонная сирена. В неё
вплетаются крики, ругань, шумная возня.
Сирены, нарушая тишину, ещё долго носятся по ночному району.
Району, побеждённому без драки силой нашего духа.
Отсидев часа два, изрядно продрогнув, мы выбрались из своего укрытия и
тайком подались к дому. Наутро сообщили, что человек двадцать всё-таки
забрали в милицию. Парней продержали ночь в изоляторе, больше так, для
острастки, и отпустили. Предъявить им было нечего.


Стали постарше: Кочкарь поступил в авиаклуб, в парашютный кружок.
Присвоили ему третий разряд и - в армию; служить призвали в романтически
притягательные десантные войска.
Провожали Кочкаря на Высотную всем двором.
Наша команда к этому моменту удвоилась. С нами были наши девчонки. Я
так с Женькой и дружил. Кочкарь был с Ниной.

...Следом за Кочкарём в парашютный подались и мы с Витяней.
В теории Витяня обогнал всех. Наземную подготовку тоже освоил назубок.
Его даже назначили старостой группы. (Куда ни глянь: Кочкарёвский двор
впереди!) Следующий этап: прыжки с самолёта в Деревянном.
Вот и февраль месяц. Аэродром ДОСААФ. Расчищенное зимнее поле, по краям
сугробы в два метра. Двигатель самолёта запущен. Идём на посадку. Парашюты:
основной и запасной, точно два увесистых курдюка, сковывают движения.
Ледяная острая пыль летит в лицо, давит на грудь, не пускает в самолёт.
Возбуждённый, радостно пихаю Витяню в спину:
- Сейчас прыгнем!..
Витяня молчит и, мне кажется, сильнее сгибается под тяжестью Д-5.
Заходим в самолёт, Витяня садится на металлическую скамейку у самого
дверного проёма: ему прыгать первым. Я усаживаюсь рядом. Инструктор
закрывает дверь. АН-2 набирает обороты, выруливает на взлётную полосу,
прибавляет газку. Взлетает. Мы, как неваляшки, клонимся на бок.
В салоне тряска. Шум двигателя заглушает всё. Тереблю Витяню за рукав,
не слыша себя, ору ему прямо в лицо:
- Надо было фотик взять!..
Он в ответ как-то непроизвольно трясёт головой. Взгляд странный. Щёки
бледные. Самолёт делает большой круг, выходит на прямую. Инструктор
поворачивает рукоятку, открывает дверь, кидает пристрелочную ленту,
определяет скорость ветра. Витяня заслоняет мне обзор, но кусок картинки