"Александр Костюнин. Офицер запаса (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Ке мерован бесу-ууу-я сар невешт.

Да хорэ манн газаштэ-ээ
Газаште хо газаште
Ке мерован бесуя сар невешт.

Дахта разибо
Кэн шаб батон мимано.
Дахта разибо
Кэн шаб батон мимано.

"Девушка, я сегодня с тобой останусь. Я сегодня твой гость. Весна моя
прошла. В жизни всё проходит. Поэтому поцелуй меня последний раз, и я уйду в
сторону своей судьбы".

Ахмад готовил отменный плов.
Возьмёт огромный, будто банный котёл, казан. Нальёт на дно
растительного масла. Масло своё, какое-то особенное, исключительно вкусное.
Сверху морковь, репчатый лук, крупный, сладкий. Дальше - рис горой. Затем
мясо: телятина или баранина большими кусками. (Такого мяса как "свинина" для
них в природе не существует.) Закроет тяжёлой крышкой казан - и на костёр.
Часа два, два с половиной всё это дело на огне стоит.
Потом крышку открываа-а-ают... Ду-ух невероятный!

Рук своих Ахмад никогда не мыл. Считал - дурной тон. Раковину, кран с
холодно-горячей проточной водой, кусок душистого мыла - всё это, разом,
заменяла ему бурая тряпка, которой не давал он ни продыху, ни покоя. Утирка
впитывала в себя соки каждого блюда, соки смешивались, на жаре доходили. И
уже следующее кушанье в его волшебных руках приобретало какой-то особый
цимус, неповторимую пищевую формулу.
Каждый из нас тоже пытался готовить, но так вкусно не получалось. Мы
гадали: может, он специи какие особые кладёт, или шепчет над едой чего. Ну,
не может быть, что всё дело в тряпке. К ней все потихоньку привыкли. Тем
более, что на приёме у губернатора я видел такие же. Их подавали к чаю.
Каждому свой чайник, блюдечко с восточными сладостями и, в качестве
салфетки, тряпицу...

Хуже другое: у Ахмада постоянно был насморк.
Прозрачная, словно из горного источника, капля всегда висела у него на
кончике носа. Он никогда не шмыгал, не втягивал её дыханием внутрь. (Это
расценивалось им как верх бескультурья.) Только стряхивал её пальцами, или
она падала под тяжестью собственного веса, освобождая место для новой капли.
Пальцы оботрёт о тряпку и дальше готовит.
Однажды он шёл с огромным блюдом плова. (Мы принимали местных партийных
вождей). Обе руки у него были заняты. Капли из носа, будто из неладно
пригнанного краника, падали одна за другой на парящую баранину с рисом и
овощами.
Наше обращение в местную кулинарную веру на этом закончилось.
Уволили мы афганца за эти сопли.
Сами стали готовить.