"Н.И.Костомаров. Черты народной южнорусской истории " - читать интересную книгу автора

трапезу себе и боярам своим и всем мужам своим. Часть дружины, окружавшей
князя, составляла то, что называлось гриди (лит. greitis - приспешники,
служители). В важных делах князь не начинал сам собою ничего, а советовался
с боярами и дружиною и старцами людскими. Под последними разумелись выборные
народом должностные лица. Как их выбирали и какой объем был их власти и
обязанности, теперь напрасно хотели бы мы разъяснить. Со времени победы над
хазарами, с одной стороны, а потом со знакомством с Грецией на князе,
предводителе дружины, отчасти ложится отпечаток восточного влияния. Мы уже
указывали, что в древней речи Владимир называется хаганом. Замечаемое нами
влияние восточно-хазарского элемента могло бы в то время, совокупно с
византийским, водворить, утвердить и укрепить единовластие и значение
царственности княжеского достоинства, если бы развитие удельности не
помешало этому тотчас же. Невозможно определить, что брало перевес -
восточный элемент или свобода; и то и другое было в зародыше, как и
удельность, и единодержавие. Возвышение человека за услуги могло быть по
воле князя. Так богатыря, который победил печенежского исполина на месте, на
котором построен был Переяславль, Владимир сотворил великим мужем.
Следовательно, существовало понятие о наречении на высшее достоинство, о
пожаловании. Даже существовали внешние украшения, означающие отличия. Так,
на Георгии Угрине, отроке Бориса, была гривна златая, повешенная князем ему
на шею в знак особого расположения.
Недостаточность источников не дает нам права представить, до какой
степени власть князя поглощала личную деятельность народа и общественную. Не
было институций - ни подпиравших княжескую власть, ни указывающих ей
пределы. Несомненно то, что, с одной стороны, князь не утвердил еще в себе
понятия о царственности и о недоступности своей особы для прочих смертных; с
другой - народ не развил в себе идеи свободы в отношении с властью. Князь
Владимир советовался с боярами и старцами людскими, призывал также к себе
сотских и десятских народа. Ни в это время, ни после не видим мы ничего, что
ставило бы князя на неприступную высоту величия. Владимир пировал со своими
богатырями, как с равными, или по крайней мере не так, как с рабами. Но
бояре и дружина не имели, кажется, ничего строго родового; потому что по
смерти Владимира - по известию летописца - плакали по нем два рода людей:
боляре и убогий. Разделяя таким образом народ, летописец хотел выразить
словом боляре - люди с достатком, в противоположность беднякам - убогим.
Вместе с тем в том же месте поясняется слово боляре выражением: плакашася
боляре, акы заступника их земли, убозии, акы заступника и кормителя. Итак,
бояре были владетели земли, ибо земля представляется их достоянием; охраняя
землю, князь охранял бояр. "В Русской правде" также имя боярин употребляется
в смысле владетеля земли. Натурально, что те, которые владели землями, имели
и голос и составляли вместе с князем власть; дружина же состояла из тех,
которые охраняли князя и города, подвергавшиеся беспрерывным опустошениям.
Вообще, однако, древний дух южнорусского народа предпочитает
уравнительное начало общественных условий, как это показывают древние
сказки, на которых лежит отпечаток глубочайшей старины. Хотя в них являются
князья, короли и королевичи, зато сказка всегда хочет представить своего
богатыря из незначительного происхождения, или если даже сына королевского,
то дает ему значение почему-нибудь унизительное перед другими, чтобы после
выставить напоказ ту мысль, что вот тот, который сначала был меньшим всех по
людскому понятию, стоит уважения; на кого меньше возлагали надежды, тот