"Н.И.Костомаров. Автобиография " - читать интересную книгу автора

*** Цых Владимир Францевич (1805-1837) -профессор всеобщей истории
Харьковского и Киевского университетов. В 1833 г. защитил магистерскую
диссертацию "О способе преподавания истории". Историю понимал как "науку,
отображающую жизнь рода людского". В своих лекциях стремился привить
слушателям "гуманный настрой духа", призывая прежде всего быть человеком, а
затем уже гражданином.

Попечителем Харьковского университета был тогда некто Филатьев, который
в первых месяцах 1834 года был переведен на какую-то другую должность и
уехал, не подписавши утверждения в звании студентов более ста лиц,
выдержавших вступительный экзамен в текущем академическом году. В числе этих
неутвержденных студентов был и я. Сокальский объявил мне, что по силе
университетского устава я не имею права ни слушать лекции, ни держать
переходного экзамена; впрочем, польстил меня надеждою, что, вероятно,
будущий попечитель утвердит нас всех и нам дозволят держать переходный
экзамен. Но так как слушать лекции более нельзя было, то я уехал из Харькова
к матери незадолго до святой недели и пробыл в деревне до августа того же
года. Никогда в жизни я до такой степени не сближался с сельскою природою,
как в это время, тем более что со времени смерти моего отца никогда не жил в
деревне в весенние месяцы и в начале лета. Меня занимала каждая травка,
каждый цветок, каждая птичка и букашка. Между тем я в деревне продолжал
учиться по-латыни и по-французски, так что в концу лета мог уже свободно
читать a livre ouvert* всякие французские книги и прочел в это время "Notre
Dame" Гюго, книгу, известную по трудности языка, наполненного разными
архаизмами. Эта книга сделала на меня большое впечатление; я полюбил ее
автора и принялся жадно за чтение других его сочинений.
______________
* Буквально: с листа (фр.).

В августе я отправился в Харьков. Там был уже новый попечитель граф
Головкин, восьмидесятилетний старец, проведший жизнь за границей и
объяснявшийся по-русски очень плохо. Первым его делом по вступлении было
утвердить всех неутвержденных его предшественником студентов. Нам позволили
держать экзамен и через несколько дней я был переведен на второй курс. В
этот академический год я проживал по-прежнему у Сокальского, хотя уже в
другом доме, только что им отстроенном. Любовь к латинскому языку и
античному миру стала у меня охладевать. Я с жаром увлекся французским
языком, а с зимы начал заниматься и итальянским. Между тем мне пришло
желание взяться и за музыку; я купил себе фортепиано за триста рублей
ассигнациями и договорил себе учителя; но через несколько месяцев желание к
музыке стало проходить, тем более что музыка требовала занятий по крайней
мере на несколько часов в день, а я на то совсем не имел времени. С большим
постоянством я испытывал свои силы в стихотворстве, которым начал заниматься
еще во время своего пребывания в деревне, куда удалился было, оставшись
неутвержденным в звании студента. Перед тем любимейшим занятием моим было
изучение древних авторов и особенно Виргилия. Я получил вкус к античному
изображению сельской природы и писал на русском языке идиллические
стихотворения, употребляя гекзаметр, который из всех размеров мне особенно
нравился. Эти первые опыты остались ненапечатанными, а впоследствии,
увлекшись историей, я совершенно оставил стихописательство на русском языке.