"Николай Иванович Костомаров. Повесть об освобождении Москвы от поляков в 1612 году и избрание царя Михаила " - читать интересную книгу автора

толковать было не о чем. Уж наперед можно было видеть, кого выберут. Не было
тогда никого милее народу русскому, как род Романовых. Уж издавна он был в
любви народной. Была добрая память о первой супруге царя Ивана Васильевича,
Анастасии, которую народ за ее добродетели почитал чуть ни святою .Помнили и
не забыли ее доброго брата Никиту Романовича и соболезновали о его детях,
которых Борис Годунов перемучил и перетомил. Уважали митрополита Филарета,
бывшего боярина Федора Никитича, который находился в плену в Польше и
казался русским истинным мучеником за правое дело. Был у него
шестнадцатилетний сын Михаил; вместе с матерью, именем Марфою (постриженною
насильно Борисом, как и ее муж), и дядею Иваном он сидел в Кремле с прочими
боярами, когда поляки владели столицею. Еще когда только Шуйского низложили
с престола, многие желали его посадить, но он был тогда еще мал, да,
главное, поляки помешали, навязав Москве Владислава. Теперь, как только
стали говорить и толковать о царском выборе, сразу заговорили о Михаиле
Романове. Но были у него противники. Некоторые бояре хотели себе власти и
нарочно тянули выбор, а сами засылали к выборным людям, чтоб расположить их
в свою пользу. Это было напрасно. Не выборные люди, а служилые и земские, и
казаки написали челобитные, что вся земля хочет Михаила Романова и подали
троицкому келарю Авраамию, чтоб он их желание показал выборной думе. Тут же,
кстати, пришли челобитные из Калуги и других соседних с нею городов, и
оттуда люди всем миром заявляли, что не хотят другого государя кроме
Романова. Тянуть выбора нельзя было дольше. Казаки вскричали, что и они
хотят царем только Романова, - казацким голосом нельзя было пренебречь. Если
выбрать царя не по их мысли, то можно было ожидать больших смут. С избранием
Романова выходило так хорошо, что и земские люди, и казаки могли быть
довольны. В неделю православия, 21 февраля, вышли на Красную площадь
рязанский архиепископ Феодорит, келарь Авраамий, боярин Василий Петрович
Морозов; и хотели спрашивать множество народа, нарочно собранного для этого.
Но им не довелось сказать ни одного слова. Народ, как только увидел и
догадался, зачем его собрали и что у него хотят спрашивать, в один голос
закричал : "Михаил Федорович Романов будет царь-государь Московскому
государству и всей Русской державе". "Се быть по смотрению Всевышняго
Бога!" - сказал тогда Авраамий Палицын. После этого отслужили молебен и на
ектениях помянули новоизбранного царя Михаила Федоровича.
Вскоре потом отрядили послов просить Михаила Федоровича на царство.
Главными в том посольстве были Федор Петрович Шереметев, князь Владимир
Иванович Бахтеяров-Ростовский, из окольничих Федор Васильевич Головин, а с
ними служилые всяких чинов (по спискам, а именно стольники, стряпчие,
дворяне московские, дьяки, жильцы, дворяне и дети боярские из городов,
головы стрелецкие, гости, атаманы, казаки, стрельцы). Отправив посольство к
царю, совет выборных людей и вся земская дума послали к Сигизмунду III гонца
известить его польское величество, что Московское государство никоими мерами
не желает более видеть сына королевского Владислава на престоле, но согласно
заключить с Польшею мир и жить с поляками по-дружески, по-соседски; пусть
поляки отпустят тех послов, которые поехали просить на царство Владислава и
которых они несправедливо задержали; пусть также отпустят всех пленников
русских, взятых в прошлое недавнее время, а русские отпустят в Польшу тех
поляков, которых взяли в Москве в плен.
Новоизбранный царь жил тогда с матерью в Ипатском монастыре возле
самого города Костромы. Туда прибыло московское посольство и явилось в