"Любовь Тимофеевна Космодемьянская. Повесть о Зое и Шуре (про войну)" - читать интересную книгу автора

"ОВОД".

Весна. Порою налетает теплый ветер, -полный запаха свежести и влажной
земли. Хорошо подышать весной! Я раньше времени выхожу из душного трамвая -
до дому недалеко, дойду пешком.
Не только меня радует весна: чаще видишь улыбку на лицах встречных,
ярче глаза, громче, оживленнее звучат голоса.
- ...у Кордовы республиканцы успешно наступают, - ловлю я обрывок
фразы.
- А в провинции Эстремадура...
Да, Испания сейчас у всех в сердце и на устах, мысль о ней владеет
нами.
Крылатые слова Долорес Ибаррури: "Лучше умереть стоя, чем жить на
коленях" - облетели весь мир, запали в душу каждому честному человеку.
Поутру, едва проснувшись, Зоя бежит к почтовому ящику за газетой: что
сегодня на фронтах Испании?
А Шура?.. Неполные тринадцать лет - вот что мучает его, вот что не дает
сейчас же, немедля, оказаться под Мадридом. Каждый вечер он возвращается к
этому разговору: то он прочитал в газете о девочке, которая храбро сражается
в рядах республиканцев, то слышал по радио об испанском юноше, которого
родные не отпускали на фронт, а он все-таки пошел.
- ...и таким молодцом оказался! Один раз фашистский снаряд разорвал их
окоп и разбил противотанковую пушку. А этот парень - Эмутерио Корнехо его
зовут - схватил гранату и как выскочит из окопа! Побежал навстречу танкам и
как кинет гранату в танк!.. Она разорвалась под гусеницей, танк так и
завертелся на одном месте! Тут другие подтащили ящик с гранатами. Корнехо
стал кидать одну за другой. Смотрят - второй танк свалился набок, потом
третий, а остальные повернули обратно. Вот видите! А уж, кажется, страшнее
танка ничего нет.
- Сколько же лет этому Корнехо? - спрашиваю я.
- Семнадцать, - отвечает Шура.
- А тебе?
С моей стороны жестоко задавать такой вопрос. Шура молча вздыхает...
- Мама! - выводит меня из раздумья звонкий голос совсем рядом. - Почему
так поздно? Мы заждались!
- Разве поздно? Я обещала в семь.
- А теперь без десяти восемь. Я уж начала беспокоиться.
Зоя берет меня под руку и примеряется, чтобы попасть в ногу. Мы идем
рядом. Она очень выросла за последние два года; скоро, очень скоро она будет
одного роста со мной. Иногда мне даже странно, что у меня такая взрослая
дочь. Юбка ей уже коротка, и вышитая блузка тоже становится мала; пора
подумать о новом...
С 1931 года, с тех пор как я привезла ребят в Москву, мы почти не
разлучались. Даже ненадолго уходя из дому, каждый из нас непременно говорил,
куда идет и когда вернется. Пообещав прийти с работы не позже восьми, я
стараюсь сдержать слово. Если меня что-нибудь задерживает, Зоя начинает
беспокоиться, выходит мне навстречу к трамвайной остановке и ждет - вот как
сегодня.
Если Шура, придя домой, не заставал сестру, то его первый вопрос был: