"Любовь Тимофеевна Космодемьянская. Повесть о Зое и Шуре (про войну)" - читать интересную книгу автора

Я могла бы не слушать радио, не читать газет - дети знали все до
мельчайших подробностей и целыми часами горячо и тревожно говорили только об
одном: что делают сейчас челюскинцы? Как себя чувствуют? О чем думают? Не
боятся ли?
На льдине было сто четыре человека, в том числе двое детей. Вот кому
неистово завидовал Шура!
- И почему им такое счастье? Ведь они ничего не понимают: одной и двух
лет нет, а другая и вовсе в пеленках. Вот если бы мне!..
- Шура, одумайся! Какое же это счастье? У людей такая беда, а ты
говоришь - "счастье"!
Шура в ответ только машет рукой. Он вырезает из газет каждую строчку,
относящуюся к челюскинцам. Рисует он теперь только Север: льды и лагерь
челюскинцев - такой, каким он ему представляется.
Мы знали, что застигнутые страшной, внезапной катастрофой, челюскинцы
не испугались и не растерялись. Это были мужественные, стойкие, настоящие
советские люди. Ни у одного не опустились руки, все работали, продолжали
вести научные наблюдения, и недаром газета, которую они выпускали, живя во
льдах, называлась "Не сдадимся!".
Они мастерили из железных бочек камельки, из консервных банок -
сковородки и лампы, из остатков досок вырезали ложки, окна в их бараке были
сделаны из бутылей - на все хватало и изобретательности, и сметки, и
терпения. А сколько тонн льда перетаскали они не спине, расчищая аэродром!
Сегодня расчистят, а назавтра снова повсюду вздыбятся ледяные хребты - и от
упорной, тяжелой работы не останется следа. Но челюскинцы знали: страна не
оставит их в беде, им непременно придут на помощь.
И вот в начале марта ("Прямо к Женскому дню!" - воскликнула при этом
известии Зоя) самолет Ляпидевского совершил посадку на льдине и перенес
женщин и детей на твердую землю. "Вот молодец Ляпидевский!" - то и дело
слышала я.
Имя "Молоков" Зоя и Шура произносили с благоговением. В самом доле, дух
захватывало при одной мысли о том, что делал этот удивительный летчик. Чтобы
ускорить спасение челюскинцев, он помещал людей в прикрепленную к крыльям
люльку для грузовых парашютов. Он делал по нескольку рейсов в день. Он один
вывез со льдины тридцать девять человек!
- Вот бы посмотреть на него! - вслух мечтал Шура.
Правительственная комиссия дополнительно отправила на спасение
челюскинцев самолеты с Камчатки и из Владивостока. Но тут же стало известно,
что лед вокруг лагеря во многих местах треснул. Образовались полыньи,
появились новые широкие трещины, лед перемещался, торосился. В ночь после
того, как улетели женщины и дети, разломило деревянный барак, в котором они
жили. Самолет Ляпидевского поспел вовремя!
Вскоре новая беда: ледяным валом снесло кухню, разрушило аэродром, на
котором стоял самолет Слепнева. Опасность подступала вплотную и с каждым
днем, с каждым мгновением становилась все более грозной. Весна брала свое.
Шура встречал теплые дни просто с ненавистью: "Опять это солнце! Опять с
крыш Капает!" - возмущался он.
Но все меньше людей оставалось на льдине, и наконец 13 апреля она
совсем опустела - никого не осталось, никого! Последние шесть челюскинцев
были вывезены на материк.
- Ну что, несчастливое число тринадцать? Несчастливое, да?! -