"Ежи Косински. Раскрашенная птица" - читать интересную книгу автора

ее. Понимая, что сейчас произойдет нечто ужасное, я лихорадочно пытался
сообразить, как выручить моего маленького друга. Но было слишком поздно.
Один из мальчишек достал из болтавшейся через плечо жестянки дымящийся
уголек, поднес его к белочке и сразу же швырнул ее на землю. Белка мгновенно
вспыхнула. Пронзительно крича, так, что у меня перехватило дыхание, она
подпрыгнула, пытаясь выскочить из огня. В последний раз взвился пушистый
хвост, и пламя поглотило ее. Маленький дымящейся комочек метался по земле и
вскоре затих. Мальчишки хохотали и тыкали в обуглившееся тельце палкой.
Теперь, после гибели моего друга, некого было поджидать по утрам. Я
рассказал о случившемся Марте, но было непохоже, что она поняла меня. Марта
что-то бормотала, молилась и заговаривала домашнее хозяйство от смерти,
которая, как она уверяла, таилась совсем близко и пыталась пробраться к нам.
Марта заболела. Она жаловалась на резкую боль под ребрами, там, где
бьется навсегда замкнутое в клетку сердце. Она рассказывала, что Бог или
сатана наслали хворь, чтобы положить конец ее временному пребыванию на земле
и забрать к себе еще одну жизнь. Я не понимал, почему бы Марте не сбросить
кожу и как змея начать жить заново.
Когда я посоветовал ей это, она рассердилась и обругала меня проклятым
цыганским выродком и дьявольским отродьем. Она объяснила, что недуг обычно
проникает в человека в самый неожиданный момент. Болезнь может ехать с ним в
телеге, запрыгнуть на плечи, когда человек наклонится в лесу за ягодой, или
забраться в лодку, когда тот плывет по реке. Болезнь появляется в человеке
неожиданно: из воздуха, воды и даже от прикосновения к зверю или другому
человеку, или - тут она настороженно поглядывала на меня - от взгляда черных
глаз. Такие, как их называли, "цыганские" или "колдовские" глаза могли
навести порчу, чуму и смерть. Поэтому она запрещала мне смотреть в глаза ей
и домашним животным. Она велела трижды сплевывать через плечо и креститься,
если я ненароком встречался взглядом с ней или с животными.
Она выходила из себя, когда тесто, поставленное для хлеба, скисало. Она
была уверена, что это я сглазил опару, и в наказание оставляла меня на два
дня без хлеба. Чтобы задобрить Марту и даже случайно не взглянуть на нее, я
ходил по лачуге зажмурившись и, как ослепленная ярким светом ночная бабочка,
налетал на стол и стулья, опрокидывал ведра и топтался по цветам во дворе.
Тем временем Марта собирала гусиные перья и рассыпала их на тлеющие в печи
угли. Дым от сгорающих перьев она раздувала по лачуге и, приговаривая
специальные заклинания, изгоняла нечистую силу.
После этого она сообщала, что сглаз снят и, действительно - назавтра
выпекался хороший хлеб.
Марта не поддавалась недугам и боли. Она упорно и хитроумно сражалась с
ними. Когда боли особенно досаждали, она брала кусок мяса, тщательно рубила
его на мелкие ломтики и укладывала в глиняный горшок. Затем заливала мясо
водой, взятой из колодца до восхода солнца, и глубоко закапывала горшок в
углу лачуги. Эта процедура облегчала ее страдания на несколько дней, пока
мясо не разлагалось. А когда боли возобновлялись, она повторяла все сначала.
При мне Марта никогда не пила и не улыбалась. Она знала, что тогда я
смогу сосчитать ее зубы, а каждый сосчитанный мною зуб укоротит ее жизнь на
один год.
Я старался пить и есть, не показывая зубы и, разглядывая свое отражение
в иссиня-черном зеркале колодца, учился улыбаться с плотно сжатыми губами.
Она не позволяла поднимать упавшие на пол волосы. Было хорошо известно,