"Ежи Косинский. Раскрашенная птица" - читать интересную книгу автора

хозяином пока он, наконец, не уступил. Она накинула мне на шею веревку и
повела за собой.
Теперь я жил в ее лачуге. Это была землянка из двух помещений увешанных
пучками подсыхающих листьев, веточек и трав. У нее было много причудливых
разноцветных камешков, лягушек, кротов; в многочисленных банках извивались
ящерицы и червяки. Посредине хижины, над горящим очагом, были подвешены
котлы.
Ольга пояснила мне, что, впредь, я должен буду поддерживать огонь в
очаге, таскать из леса хворост и вычищать коровник. В лачуге было много
всевозможных порошков для которых Ольга толкла в большой ступе и смешивала
самые разнообразные компоненты. Я должен был помогать ей и в этом.
Рано утром я шел с ней в деревню. Местные жители крестились, встречая
нас, но, тем не менее, вежливо здоровались. В домах нас ждали больные.
Когда нас приводили к держащейся за живот беременной женщине, Ольга
велела мне разминать руками теплое влажное чрево роженицы и пристально, не
мигая, смотреть на него. Она, в свою очередь, бормотала что-то и делала
знаки над нашими головами. Однажды мы приняли ребенка с гнилой ногой,
покрытой сморщенной коричневой кожей из-под которой сочился желтый гной с
кровью. Зловоние было таким нестерпимым, что даже привычной ко всему Ольге
пришлось каждые несколько минут проветривать комнату.
Весь день я пристально смотрел на гангренозную ножку в то время, как
младенец то плакал, то, засыпая, затихал. Перепуганная семья роженицы громко
молилась во дворе. Когда внимание малыша ослабло, Ольга взяла заранее
раскаленный докрасна металлический прут и тщательно выжгла всю рану. Ребенок
метался во все стороны, дико визжал, а потом устал и потерял сознание. Запах
горелого мяса заполнил комнату. Тело шипело, как жаркое на сковородке. После
этого Ольга залепила рану комками сырого теста, начиненными землей и
только-что собранной паутиной.
Ольга лечила почти все болезни и я все больше восхищался ее познаниями.
Люди приходили к ней с самыми разнообразными жалобами и она всегда помогала
им. Если у мужчины болели уши, Ольга промывала их тминным маслом, засовывала
вовнутрь пропитанную растопленным воском скрученную в жгут ткань и поджигала
ее. Когда выгорали остатки ткани внутри ушей, привязанный к столу пациент
вопил от боли. Затем она быстро выдувала из ушей "опилки", как она называла
то, что там оставалось, и смазывала ожоги мазью приготовленной из лукового
сока, козлиной или кроличьей желчи и капельки водки.
Она также вырезала фурункулы, опухоли и жировики, удаляла больные зубы.
Вырезанные фурункулы она мариновала в уксусе и потом лечила этим снадобьем.
Она бережно собирала в специальные склянка гной, сочившийся из ран, и
оставляла его на несколько дней перебродить. Вырванные зубы я толок в
большой ступе, получившийся порошок просушивал у очага на кусках коры.
Иногда, поздно ночью, прибегал перепуганный крестьянин и Ольга, накинув
платок и, поеживаясь спросонок от ночной прохлады, уходила принять роды.
Когда ее увезли на несколько дней в соседнюю деревню, я сам присматривал за
хижиной, кормил скотину и поддерживал огонь в очаге.
Хотя Ольга и разговаривала на непонятном мне диалекте, очень скоро мы
хорошо понимали друг друга. Зимой, когда бушевала вьюга и деревня затихала
среди непроходимых лесов, мы грелись в натопленной хижине и Ольга часто
рассказывала мне о чадах Господних и духах сатаны. Она называла меня Черным
Гостем. От нее я впервые узнал, что одержим злыми духами, которые без моего