"Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках Французской революции) " - читать интересную книгу автора

116

империи обширную ложу, в которой все добрые французы будут по-настоящему
братьями!.."
Лучше и нельзя было сказать; и положение о выборах от 24 января 1789 г.
буквально поместило всех французов в ложу*.

* Непереводимая игра слов. Слово loge, помимо значения "масонская
ложа", во французском языке имеет и другие значения, в том числе "клетка",
"одиночная камера для буйных сумасшедших", "дворницкая". - Прим. перев.


117

КРИЗИС РЕВОЛЮЦИОННОЙ ИСТОРИИ. ТЭН И Г-Н ОЛАР
1. ПРОБЛЕМА

Прошлой весной1 небольшой мирок революционных историков стал свидетелем
новой и весьма любопытной полемики. На их глазах крупнейшему из наших
историков революции - его личности, его методу и его трудам - устроил разнос
самый работящий его последователь; эта ожесточенная дуэль "врукопашную", по
выражению г-на Олара, - дуэль живого и мертвого, до сих пор, насколько
хватает памяти, беспримерна; ибо это и не презрительное опровержение,
которое рубит сплеча, не называя противника, и не скромное удушение внизу
страницы, в примечаниях - это прямой вызов: г-н Олар прерывает свои
собственные дела, спускается со своей башни, чтобы пойти на приступ башни
Тэна. Это настоящий поход, с оружием и с обозами. Два года лекций в Сорбонне
и работы в архивах и, наконец, 350 страниц в '/8 листа - вот его наличность;
и сила нападения соответствует ей: г-н Олар игнорирует философа,
приветствует писате-

1 1908 г.


118

ля, но хватает за шиворот историка. Он обрушивается на примечания, на
ссылки. Он все их видел, сообщает он нам, проверил все, которые можно было
проверить1. Вывод получается ошеломляющий: ученость Тэна ничего не стоит;
его построения лишены оснований; поэтому все рушится. Тэн ничего не прибавил
к роялистским памфлетам Реставрации, кроме "изящества своего стиля и
авторитета архивных шифров". Его книга "почти бесполезна для истории". Это
суровый приговор, если он подписан таким ученым эрудитом, как г-н Олар: он
не осудил бы более строго и блестящих страниц Мишле, где нет даже и
"авторитета архивных шифров".
Такого рода атака должна была привлечь к себе внимание, и не только
из-за имени ее жертвы, но особенно, в более широком плане, из-за проблемы,
которую она затрагивает, ибо она сталкивает две историко-революционные
школы. Именно с такой точки зрения я и хотел бы ее рассмотреть.