"Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках Французской революции) " - читать интересную книгу автора

советника, сбившегося с пути в результате своего освобождения.
Отсюда общее голосование, более предпочтительное, чем индивидуальное:
первое подвластно всем движениям толпы, второе еще допускает минимум
размышления и независимости; отсюда многоступенчатые выборы (от двух до пяти
ступеней). Отсюда сложность некоторых видов голосования, когда надо указать
не одного или двух депутатов, а 10, 20, 50: ассамблее города Ренна надо дать
16 голосов, Бреста - 30, Нанта - 50, ассамблее


100

нантского бальяжа - 25, Ренна - 200: это так называемое "сокращение": вся
ассамблея бальяжа, в которой более 200 человек, должна "сократиться" до
этого числа; конечно, она тогда разделяется и голосует по фракциям, но
списки все еще очень длинные, от 25 до 50 имен. И эффект удивителен:
вообразите несколько сотен набившихся в какую-нибудь церковь незнакомых друг
с другом крестьян, многие из которых приехали за 20-30 лье и которых
попросили за неделю составить докладную записку о реформе королевства и
назначить две-три дюжины депутатов. Им запрещено заранее писать эти имена,
из страха перед крамолой; надо проходить цепочкой перед сенешалем и громко
называть выбранные имена. Представляете себе подобную операцию? выработку
списков, голосование, подсчет, итог? и какую степень здравого смысла
допускает подобная работа? Бывали смешные случаи, например, в Нанте, где
крестьяне потребовали отпечатать список членов ассамблеи: большинство не
смогли бы назвать и десяти имен присутствующих, а надо было назначить 25
депутатов.
Итак, благодаря странному смешению двух разнородных систем, английской,
которая разбивает социальные рамки, и французской, которая исключает всякое
личное влияние, положение о выборах от 24 января приводило избирателей не к
свободе, а к пустоте. Крайняя степень свободы здесь смыкается с деспотизмом:
под предлогом освобождения поля зрения все объекты убираются с поля зрения;
посредством обрывания всех уз и привязанностей лишают всех точек опоры. Было
невозможно в подобных условиях, чтобы голосующие смогли бы сойтись на одном
выборе, на одной идее.


101

Но что же произошло в действительности? Эта работа была повсюду
проведена самым что ни на есть легким образом. Наказы были составлены,
депутаты назначены как по волшебству: все потому, что рядом с настоящим
народом, который был нем, находился другой, за него говоривший и
назначавший, народ, конечно, немногочисленный, но очень сплоченный и повсюду
рассеянный философскими обществами. Не было ни одного мало-мальски значимого
городка, который не имел бы своего кружка вольнодумцев, ложи, литературного
салона, патриотического общества, объединенных и вдохновляемых одним и тем
же духом и вместе служащих одной и той же "великой работе". Я не стану
описывать эту любопытную республику, но я должен немного сказать о ее
политических методах, так хорошо приспособленных к условиям, которые нас
занимают.