"Огюстен Кошен. Малый народ и революция (Сборник статей об истоках Французской революции) " - читать интересную книгу автора

очень удивитесь, если я закончу кощунством. Речь идет не об эшафоте Людовика
XVI, не о разоренной Франции, не об уничтоженной вере - это старые,
безобидные, избитые фразы. Моя дерзость идет дальше: я не раз был близок к
тому, чтобы спросить себя: было ли в конце концов такое расхождение между
остроумием последних салонов и напыщенностью первых лож, не царило ли в
очаровательном маленьком королевстве вкуса уже больше одного
болвана-республиканца и не хотелось ли подчас зевать, начиная с 1770 г.,
даже в салоне мадам Неккер, даже у мадам Жоффрен?


43


ПРЕДВЫБОРНАЯ КАМПАНИЯ 1789 ГОДА В БУРГУНДИИ


I

Можно ли назвать предвыборной кампанией те усилия, которые третье
сословие предприняло с ноября 1788 г. по март 1789 г., чтобы получить
вначале избирательный закон, а затем избранников по своему выбору? На первый
взгляд кажется, что нельзя: предвыборная кампания ведется какой-либо
партией, а у партии есть члены, вожди, программа и имя. Да, ничего такого мы
не видим в 89 году: нация будто бы подымается сама собой, действует по
своему собственному побуждению, не будучи ничем обязана ни талантам, ни
авторитету кого бы то ни было. В этот золотой век всеобщего избирательного
права народ будто бы обходится без совета, любая инициатива, как и любые
проявления власти, исходят от него. У него есть глашатаи, но никогда не
видно явных, признанных вождей. Он собирается, не будучи созванным,
подписывает наказы, неизвестно откуда пришедшие, назначает депутатов, не
выслушав предвыборных речей кандидатов, выступает, никем не возглавляемый.
И тем не менее эта армия без командования маневрирует с удивительной
слаженностью: мы видим,


44

как одни и те же действия производятся одновременно во многих провинциях,
отделенных друг от друга разностью нравов, интересов, укладов, даже
диалектов, не говоря уже о таможнях и плохих дорогах. В ноябре 1788 г. вся
Франция потребовала удвоения числа мест для третьего сословия; в январе -
поголовного голосования; в марте вся Франция посылает в Генеральные штаты до
того похожие друг на друга наказы, что можно подумать, будто их составлял по
одному плану один и тот же памфлетист-философ; ибо и крестьяне в своих
наказах рассуждают о философии, стараясь не отставать. В середине июля, во
время "Великого Страха", вся Франция испугалась разбойников и взялась за
оружие; в конце месяца вся Франция в этом разуверилась: разбойников не было.
Но зато за пять дней образовалась национальная гвардия: она подчинялась
лозунгам клубов, и общины остались вооруженными.
И это только крупные этапы этого движения: та же слаженность