"Димитр Коруджиев. Дом в наем " - читать интересную книгу автора

образованием, но его ценили... Прежде в районе кружков столько не было. Да и
для него удобно - станет обходить дома, ну и к себе заглянет, кое-что
сделает.
Настроение Стефана поднималось, отсюда и желание похвастать!
- Где, - спросил тактично Матей, - ваш большой дом?
- Отсюда до автобуса два километра. И еще пять остановок в сторону
города.
Дом его - лучший в квартале. Три этажа, на каждом по три комнаты,
подсобки, туалеты, большое дело. Гаражи. Один сдал, сдал и верхний этаж:
временно, пока сын не женится. А обстановка? "Может, думаешь, как тут? Этот
дом я построил как добавку, между делом. Пусть будет." Труд, труд и труд...
"Не как вы, артисты, дзынь-дзынь, тра-ля-ля - и денежки капают..." А он что?
Его солидный дом не завершен. Двадцать лет строит, а конца не видно.
Мозаика, балюстрады на балконах, внутренняя лестница - все это пока не
сделано... Не то, чтобы чего-то не хватает, но не доведено до ума, как
хотелось... Иногда даже подумывает: "успею ли доделать, пока жив?" В
последнее время на глаза попадаются одни некрологи - на воротах больших
домов, таких же, как у него. Поднял человек дом, измотался вконец - и нет
его. А сын, безобразник, пальцем не хочет пошевелить, чтобы помочь. "Дух не
перевели с Любой с тех пор, как поженились. Все для него копим..." Купили
ему "Ладу" - чтобы не стыдно было, чтобы как у всех. Благодарности никакой.
Вечно хмурый, вечно недоволен. Мешаем, видишь ли, жить, попрекаем домами,
машиной... Он, мол, не хотел, зачем навязываем? Болтовня все это... А сам и
на работу на "Ладе" ездит, тратит бензин надо и не надо. Дружки используют
его как шофера, а на бензин и стотинки не дадут. Очень, мол, его любят,
потому что щедрый... Упаси господь от такой любви. Дурак. Транжира. Семь лет
как работает, стотинки не отложил. Двести десять левов в месяц...
- Не так уж много. Ведь холостой, расходы.
- Человеку нельзя оставаться без денег! Он должен это знать... Если у
тебя нет сберкнижки и хотя бы трехсот левов в кармане, на что ты годишься?
Завтра, когда женится, как будет сводить концы с концами? Семья это труд и
порядок. Он то и дело подъезжает - дай, папа, лев на завтрак... В его годы
деньги просить! Нет у человека достоинства. Но со мной разговор короткий -
кладу на стол пятьдесят стотинок, и все. Срезаю, авось усовестится. Пользы -
ноль...
Удивляться нечего: необходимо увенчать признанием старания Стефана и
философию его жизни, связанные так тесно, кому бы желательней всего это
сделать? Сыну, естественно. Единственному сыну. Все, что достигнуто,
умещается полностью в их собственном кругу, потому-то самый желанный венец и
должен быть домашней выработки. Поэтому любой разговор возвращал хозяина к
сыну и несправедливой судьбе; этот несчастный парень превратился для него в
катастрофическую, непреодолимую проблему, в ней воплотилось возмутительное
несогласие определенной части человечества с принципом "труд, труд, труд и
ничего другого".
Матей вскочил, словно его током ударило.
- Что с тобой? - спросил Стефан, скорее разозленный, что его прерывают,
чем обеспокоенный.
- Послушай, послушай...
Насторожившись, хозяин прислушался:
- Ничего...