"Димитр Коруджиев. Дом в наем " - читать интересную книгу автора

ногти, расковыривает рану...)
- Разве ты не пригласишь меня в свою берлогу?
- Разве я тебя ни о чем не спросил?
- Ну-у... У меня свои способы и средства... Я тебе как-то говорила -
если что решу - сделаю, ты, однако, неосторожно забыл об этом. Знаменитые
люди обычно рассеянны. В их дверь надо стучаться более настойчиво.
- Я не знаменит, - сказал он наивно.
Она взорвалась смехом, коснулась его бедром - чуть-чуть, движение
казалось случайным.
- Знаю я, знаю, в чем твоя боль! Тебе не хватает здешней славы, тебе
нужна Европа! Без женщины рядом трудно этого добиться, милый... Нет, это
действительно очаровательно - трепаться с тобой в этой глуши...
- Ты на машине, наверное... Она... недалеко?
- Интересуешься, как уеду, так ведь? Спешишь отделаться от меня? Ты,
кажется, совсем сжился с ролью дикаря! Забыл, как увивался вокруг меня, пока
не затащил в постель, а когда я расчувствовалась, взял да испарился...
(Нарочитое всегда переходит в уличный цинизм, подумал Матей, все более
хладнокровный, все более решительный... Раз окружающее не в силах себя
уберечь, он должен заслонить его собой и спасти. Дом уже кренится, птицы
замерли на одной ноге, огромный тополь медленно погружается в землю -
растревоженный мир, гибнущий от смущения и неловкости!)
- Я думала, ты хоть немного воспитан, оценишь, каково мне было найти
тебя.
- Да, но... - Матей потер лоб обратной стороной ладони, - не знаю, как
это выразить...
- Ты? Ты, кого я до сих пор не видела растерянным? Может, ты болен, а?
Гипс не в счет...
Он закусил губу, все так же неопределенно... "болен". Она уже
подозревает, что он сошел с ума. Да, наверное, так... Вот какая новость
облетит Софию.
Матей почувствовал с внезапным облегчением, что ее появление здесь
приобретает смысл: никто больше не будет искать его, оставят его до поры в
покое.
- Ну, ладно, ладно... - сказал он, с трудом сдерживая радость,
подталкивая ее непроизвольно. - Ну, не сердись.
Изгнание под маской просьбы... Но он не чувствовал вины - она перестала
раздражать его. (Его не интересовало даже ее присутствие.) Слова вылетали
сами собой. "Ну, не сердись" - короткое напоминание о прежнем, чтобы, по
возможности, не поминали его лихом. Теперь Матей ощутил какую-то силу, вовсе
не связанную с подталкиваниями, раз ему удалось выпроводить ее до самой
калитки. Там он остановился, чтобы дать ей возможность обругать его еще раз.
Для нее это, может быть, важно, вернуть потерянное достоинство с помощью
оскорбления - это частица и его прошлого образа мышления.
- ...или тебя канонизируют, как святого? А может, проще - прячешь
какую-нибудь в доме... мне очень подозрительны святые, чтобы ты знал,
небось, слышал о монахе, который тайком с сотнями переспал...
Матей выслушал ее и открыл калитку. На самом деле, ее злость была
вполне понятна. Пропустил ее вперед, и это самое обычное движение соединило
его джентльменство с решительностью остаться все же одному. Уличные
колдобины раскрыли им навстречу свои пасти, пересохшие от жажды (надо же