"Виталий Коротич. Не бывает прошедшего времени " - читать интересную книгу автора

определил собственный путь, взяв курс на стенд с пластинками модной музыки.
Собственно, меня привлек плакат о непреходящих ценностях искусства,
рожденного в вихрях вопи; потянулся к дискам с немецкими военными маршами
времен войны - они стояли рядом с современной музыкой французских военных
оркестров. Впоследствии я приобрел некоторые из них, но не сейчас...
Сейчас я услышал скрежет тормозов, и вдруг рядом со мной под бодрые
ритмы, в которых жгли и защищали Париж, ударила крыльями смерть.
Я еще не видел, как умирают собаки. Это, оказывается, так же неожиданно
и на первый взгляд просто, как случается у нас, людей. Зеленый "порше",
дорогое такси, сбил прямо на "зебре" перехода карликового серого пуделя.
Пудель изгибался, из пасти у него на мостовую густой полосой пурпура
вытекала кровь. Невысокий пожилой хозяин пуделя в светло-зеленом костюме
молча стоял надо всем этим с лицом столь отстраненным, что сразу же можно
было понять, до чего ему плохо.
У меня закружилась голова, будто самолет, который недавно привез меня,
снова взлетел в поднебесье и провалился в яму. Мир вокруг изменился, как
случается всегда, когда рядом промчится смерть. Все смерти сходны -
человека, дерева, рыбы, - я каменел, забыв обо всех музыках и обо всем на
свете, состояние моей души было чем-то похоже на сохранившиеся воспоминания
беззащитного детства, когда Киев бывал так же сер и негостеприимен, как в
эти мгновения Париж.
Ну ладно, я продолжаю накапливать приметы Парижа, вспоминать - картина
еще была не цельной, но мышление было целенаправленным. Когда в
вестибюле-баре "Макс Резиданс" я увидел немцев, разговаривающих одновременно
и громко, подумал, что, вполне возможно, они обсуждали историю, случившуюся
еще с одним военным ветераном из ФРГ. История только что произошла, и о ней
по-разному писали в разных газетах.
А случилось вот что. 22 мая специальной медалью в честь юбилея высадки
союзников в Нормандии наградили Гайнца Хармеля, бывшего командира 10-й
бронетанковой дивизии СС. Некий Бернар Роке, который по поручению властей
вручал оную золотую медаль, сказал, что тот, кто прошлое помянет, поступит
по меньшей мере неверно, чтобы не сказать преступно. Месье Роке сообщил
собравшимся, что его отец сражался в Сопротивлении против нацистов, но -
удобно ли вспоминать об этом сегодня?
(В некоторых газетах, кстати, вспомнили, что медаль была вручена именно
в тех местах северной Франции, где 14 июня 1944 года генерал де Голль
произнес свою первую речь на французской земле, призвав народ к борьбе и к
отмщению за поруганную родину.)
Эсэсовский генерал-ветеран с медалью раскланялся, послал воздушные
поцелуи доброжелательным хозяевам и отбыл домой. Тут-то опомнились
журналисты и решили еще раз побеседовать с генералом, расспросить его
поподробнее о прошедшей войне, о золотой медали, о золотых зубных протезах,
которые нацисты срывали с мертвых французов и других узников концлагерей,
переплавляя золото в слитки. Журналисты подготовили еще несколько вопросов и
ринулись звонить вдогонку генералу с медалью.
Дома у него трубку взяла супруга, которая не дала журналистам и рта
раскрыть. Она протараторила о радости, испытанной в семье ветерана при
получении медали, при сознании, что все недостойное памяти забыто, и
насовсем. Генеральша сообщила газетчикам, что герр генерал как раз отдыхает,
но, если бы подошел к телефону, он, конечно же, сказал бы то же самое от