"Виталий Коротич. Не бывает прошедшего времени " - читать интересную книгу автора

было услышать виолончельные и фортепьянные сонаты в исполнении безработных
солистов, иногда вполне приличных, или бывших профессоров консерватории с
разрушенной алкоголем печенью. Когда-то в бистро приглашали аккордеонистов,
затем их заменили музыкальными автоматами, а чуть позже пришли к резонному
выводу, что человек, ищущий, где бы недорого и вкусно пообедать, обойдется
без музыки, более того - музыка будет мешать ему.
Но бармен включил магнитофон. В бистро, имеющих разрешение на торговлю
спиртным, сохраняли музыкальный фон; существовал предрассудок, согласно
которому лучше наедаются в тишине, а сильнее напиваются под музыку.
Над баром расплылась мелодия советской песни, знакомой нам с Виктором с
детства. Песня называлась "Катюша", и рассказывалось в ней о пограничнике,
который землю бережет родную, и о девушке, которая его ждет. Запись,
пущенную барменом, явно сделали люди, которые побоялись бы пойти с песенным
пограничником на близкий контакт. Мужской хор выкрикивал слова, не
включенные ни в один из официальных русских словарей, выкрикивал нескрытно и
громко, акцентируя ритмический рисунок "Катюши", трогательная мелодия
которой расползлась, обращаясь в собственную противоположность. "Ух! -
ревели бугаи хором, - Расцветали яблони и груши, туда их перетуда!.."
Виктор, заметив выражение моего лица, прислушался. Послушал и серьезно
взглянул на меня:
- А помнишь, как Колька, который приходил неизвестно откуда и исчезал
неведомо куда, запел "Катюшу" у нас на траве, а полицай в него выстрелил, но
не попал, и Колька двое суток прожил в угольном подвале под нашим домом? С
тех пор он и нам не давал петь все подряд.
- Помню, что он жил в подвале, но не припоминаю, как стреляли в него.
- Видишь, и ты способен забыть.
- Все способны, - сказал на вполне приличном русском языке человек
позади нас. - Меня зовут Отто. Виктор много про вас рассказывал, он меня и
разговаривать по-вашему учил. Я даже по-украински немного умею. И языковые
курсы заканчивал. - Отто говорил короткими фразами. - Если бы мы не умели
забывать, то все с ума посходили бы. Кстати, слышите, вот играют вашу
забытую песню. Предлагаю радиодиспут о памяти. О забвении, о старых и новых
песнях.
- Для какого радио? - спросил я.
- Какая разница? - Отто пожал плечами. - Все забывается. Если вы
засорите память еще именем моей радиостанции, легче вам не станет.
Музыкальные бугаи ревели в динамике позади бармена.
- Здесь неподалеку был один из центров Сопротивления, но мало кто
помнит об этом. Да и зачем помнить, где французы убивали немцев...
Отто вопросительно, но и с некоторым вызовом взглянул на меня. Я достал
из нагрудного кармана записную книжку со своими конспектами, полистал и
прочел вслух:
- Выступая по радио 23 октября 1941 года, генерал Шарль де Голль
сказал: "Тот факт, что французы убивают немцев, является абсолютно
нормальным и абсолютно оправданным. Если немцы не хотят, чтобы их убивали,
им следует оставаться дома..."
- Только что официант не смог припомнить, кто такой де Голль, - сказал
Виктор.
- Забывание - залог духовного здоровья, - добавил Отто.
- Если мы про все забудем, то погибнем и дети наши погибнут от