"Николай Коротеев, М.Спектор. В логове Махно (Главы из повести) " - читать интересную книгу автора

необходимо как можно скорее установить связь.
"Набатовцы готовы сотрудничать и с Махно, и с Григорьевым, лишь бы те
воевали против Советской власти!" - понял Матвей.
После Волина выступило трое в поддержку его предложения. Волин был
признанным авторитетом для набатовцев, и казалось, собрание можно было
закрывать, но тут поднялся Миша Злой.
- Как это понимать? - выкрикнул он звонким мальчишеским голосом. - С
кем связь? С бандюгами? Черта лысого! Мы должны поступить иначе! Вместе с
коммунистами и комсомольцами выгнать григорьевцев из города. Я первый возьму
винтовку и пойду в комсомольский отряд!
Никогда Матвей не видел Мишу таким взволнованным.
Суховольский вскочил и развел руками:
- Миша! Что с тобой? Разгромили, разрушили... Ну и что? Никуда ты не
пойдешь. Это же абсурд!
- Нонсенс! - Тщедушный теоретик Волин вскинул руку с воздетым
указательным пальцем.
Миша усмехнулся. Матвей видел - это была злая и уверенная усмешка
человека, знающего, что он делает.
- Что ж, Яков, по-твоему, бандиты могут разбить типографию, где работаю
я и мой отец? Разрушить завод Бургардта, Эльворти? Там работают многие
анархисты. Вот хоть Наташа, Генка, Валька. Это же наше, народное, не
буржуйское! Это нам надо защищать.
- Конечно! - поддержал его Валька. - Чего говорить!
- Мы вместе с Мишей! - закричали ребята. Волин надел пенсне, откинулся
на спинку стула:
- С ума посходили! Ну скажи ты им, Матвей! Скажи ты им, что они олухи
царя небесного!
Матвей почувствовал - кровь отлила от лица, когда он поднялся.
"Черт дернул Волина... - подумал он. - Миша, конечно, прав. Да и какие
ребята анархисты. Они рабочие парни и просто запутались. Их место с
комсомольцами. И мое там!" Но в памяти всплыл ровный голос Абашидзе; "При
всех обстоятельствах ты должен оставаться с набатовцами".
Бойченко огляделся. Все смотрели на него. Он сказал:
- Вопрос сложный... Правые анархисты, бакунинцы, поступили бы так же.
Надо подумать... - и сел, вперился в стол.
- Эх, ты!.. - воскликнул Миша. - Холуй! Трус и подлец!
Волин вскочил и загородил Матвея, словно Миша бросил в него не слова, а
камни.
Матвей ничего не видел: глаза застилали слезы горечи, обиды и боли.
Когда же ему удалось справиться с собой, он понял: молодежная группа
покинула анархистов. Остальные разошлись тихо, незаметно.
У стола сидел Волин, мерно постукивая пальцами по крышке. Тощий,
сутулый Гордеев катал хлебные шарики, а румяный Суховольский устроился на
подоконнике и глядел в небо.
- На войне как на войне! - теребя бороденку, сказал Волин. - Люблю
определенность. Я тобой доволен, Матвей. Вот победим - и отправим тебя в
Кембридж или Оксфорд. Я уверен, нам будет не стыдно передать знамя анархизма
в твои молодые, горячие руки.
- Эх, - протянул Яков, - выпить бы! А тут протокол съезда. Резолюция...
- Эврика! - хлопнул в ладоши Волин. - Мы поручим переписать их Матвею.