"Николай Коротеев, М.Спектор. В логове Махно (Главы из повести) " - читать интересную книгу авторанеобходимо как можно скорее установить связь.
"Набатовцы готовы сотрудничать и с Махно, и с Григорьевым, лишь бы те воевали против Советской власти!" - понял Матвей. После Волина выступило трое в поддержку его предложения. Волин был признанным авторитетом для набатовцев, и казалось, собрание можно было закрывать, но тут поднялся Миша Злой. - Как это понимать? - выкрикнул он звонким мальчишеским голосом. - С кем связь? С бандюгами? Черта лысого! Мы должны поступить иначе! Вместе с коммунистами и комсомольцами выгнать григорьевцев из города. Я первый возьму винтовку и пойду в комсомольский отряд! Никогда Матвей не видел Мишу таким взволнованным. Суховольский вскочил и развел руками: - Миша! Что с тобой? Разгромили, разрушили... Ну и что? Никуда ты не пойдешь. Это же абсурд! - Нонсенс! - Тщедушный теоретик Волин вскинул руку с воздетым указательным пальцем. Миша усмехнулся. Матвей видел - это была злая и уверенная усмешка человека, знающего, что он делает. - Что ж, Яков, по-твоему, бандиты могут разбить типографию, где работаю я и мой отец? Разрушить завод Бургардта, Эльворти? Там работают многие анархисты. Вот хоть Наташа, Генка, Валька. Это же наше, народное, не буржуйское! Это нам надо защищать. - Конечно! - поддержал его Валька. - Чего говорить! - Мы вместе с Мишей! - закричали ребята. Волин надел пенсне, откинулся на спинку стула: царя небесного! Матвей почувствовал - кровь отлила от лица, когда он поднялся. "Черт дернул Волина... - подумал он. - Миша, конечно, прав. Да и какие ребята анархисты. Они рабочие парни и просто запутались. Их место с комсомольцами. И мое там!" Но в памяти всплыл ровный голос Абашидзе; "При всех обстоятельствах ты должен оставаться с набатовцами". Бойченко огляделся. Все смотрели на него. Он сказал: - Вопрос сложный... Правые анархисты, бакунинцы, поступили бы так же. Надо подумать... - и сел, вперился в стол. - Эх, ты!.. - воскликнул Миша. - Холуй! Трус и подлец! Волин вскочил и загородил Матвея, словно Миша бросил в него не слова, а камни. Матвей ничего не видел: глаза застилали слезы горечи, обиды и боли. Когда же ему удалось справиться с собой, он понял: молодежная группа покинула анархистов. Остальные разошлись тихо, незаметно. У стола сидел Волин, мерно постукивая пальцами по крышке. Тощий, сутулый Гордеев катал хлебные шарики, а румяный Суховольский устроился на подоконнике и глядел в небо. - На войне как на войне! - теребя бороденку, сказал Волин. - Люблю определенность. Я тобой доволен, Матвей. Вот победим - и отправим тебя в Кембридж или Оксфорд. Я уверен, нам будет не стыдно передать знамя анархизма в твои молодые, горячие руки. - Эх, - протянул Яков, - выпить бы! А тут протокол съезда. Резолюция... - Эврика! - хлопнул в ладоши Волин. - Мы поручим переписать их Матвею. |
|
|