"Николай Коротеев, М.Спектор. В логове Махно (Главы из повести) " - читать интересную книгу автора

Н.Коротеев, М.Спектор

В ЛОГОВЕ МАХНО

Главы из повести

∙

Поезд двигался медленно, однако вагон сильно мотало на расхлябанном
пути.
Матвей Бойченко притулился на узкой лавчонке в углу за дверью. Он
считал, что устроился с комфортом. Ведь даже проход забит битком. Пассажиры
теснились на лавках, мешках, котомках, а то и просто на полу. Над их
головами, свешиваясь со вторых и третьих полок, шевелились и дергались ноги,
обутые в лапти, опорки, сапоги, солдатские ботинки. Одежда на людях была
заношена и грязна от бесконечного лазания под вагонами на станциях,
пропитана угольной копотью тамбуров, подножек и крыш, пылью привокзальных
площадей, на которых им приходилось ночевать.
Едва весной 1919 года началось изгнание всех иностранных оккупантов с
Украины, из России на юг хлынул поток беженцев, возвращавшихся в родные
места. С ними в славящуюся обилием Таврию сейчас же ринулись жадные
спекулянты и мешочники, охочие до легкой поживы, воры, беспризорники.
Навстречу двигался такой же поток с Украины в Россию. И оба эти потока
сталкивались на каждой станции и полустанке.
Если бы не сцепщик, не вырваться Матвею так скоро из родного города.
Дядька в промасленной форменной куртке долго присматривался к Матвею,
по-юношески пухлогубому, большеглазому, чубатому. Потом он на всякий случай
справился, куда хлопцу нужно ехать, и скомандовал: "Пошли!"
Обрадованный Матвей хотел отдать доброму дядьке целую пачку махорки. Ее
ничего не стоило выменять на буханку хлеба со шматком сала в придачу. Очень
уж срочно Бойченко нужно было добраться до Знаменки, чтобы попасть в
Елисаветград*. Но сцепщик отсыпал лишь горсть. И теперь Матвей подумал, что
его чудесная, с комфортом, посадка в поезд осуществилась, наверное, не без
помощи председателя губчека Абашидзе. Того самого Абашидзе, по особому
заданию которого Бойченко и отправился в Елисаветград.
_______
* Ныне Кировоград.
_______

За матовыми от пыли и гари окнами вагона сиял солнечный день. Яркая
зелень ясеней, вязов и кленов то подступала к самому железнодорожному
полотну, то отбегала, уступая место пестроте полян. Цветы покачивались под
ветром, словно прощались.
На боковой лавке, как раз против Матвея, сидя подремывал, зябко кутаясь
в шинель, солдат с изможденным лицом. Время от времени он принимался
по-стариковски перхать, иногда закашливался, открывал глаза и ловил ртом
воздух. А глаза у него были молодые.
Наискось от Бойченко на краю скамьи разместилась разбитная женщина в
цветастом платке. Она визгливым голосом рассказывала соседкам историю своей
жизни.