"Жанна Корсунская. У кого как..." - читать интересную книгу автора

можно проще, не привлекать внимание таможенников. Двадцать лет назад.
Двадцать лет!..
Тогда еще такой перстень нельзя было провезти через границу.
Ди провожала меня. Терпеливо ждала два часа, когда пройду таможенный
контроль, а потом умоляюще бросилась к какому-то мужчине в форме. Хлопала
длинными ресницами, что-то шептала на ухо. Мужик косил глазами в глубокий
вырез ее кофточки, мотал головой, как необъезженный жеребец, хмурил брови, а
Ди все шептала и шептала и всхлипывала, отчего грудь ее плавно колыхалась.
Грудь была единственным красивым местом ее непонятно-неправильной фигуры.
Совершенным, как само Божество. Так сказал однажды мой папа.
Наконец мужчина в форме оставил Ди, подошел ко мне:
- Вас там девушка просит попрощаться.
- Спасибо!
Я подлетела к Ди. Железное заграждение приходилось нам ровно до талии.
Мы были одного роста. Ди крепко обняла меня и ловко сунула в нагрудный
карман курточки что-то, о чем я мгновенно забыла, захлебнувшись морем других
впечатлений, связанных с отъездом из России навсегда.
- Береги Зяму, пожалуйста.
- Для Зямы есть мама.
Хорошо, что мы уезжаем. Ее обожание моего отца колебалось на границе
дозволенного. Впрочем, это было единственное имевшее границы, в понятиях Ди,
во всем остальном она не знала границ. Никогда и никаких.
- Не реви. Так не провожают. Это неправильно.
- Да. - Судорожно вытерла нос тыльной стороной ладони, и тут же глаза
ее наполнились новой волной слез, словно в них вылили океан.
- Ди! Это невыносимо!
- Не ругай ее, дочка, лучше оставь нас на минутку.
Папа. Он подошел к нам, хотя мужчина в форме не приглашал его
прощаться. Я искоса взглянула на таможенника, тот был занят допросом толстой
потной тетки, облаченной в несметное количество нарядов. Уступила место
папе, но заставить себя отвернуться так и не смогла. Да им обоим было все
равно. В эту минуту для них никого и ничего не существовало. Кроме них
самих, конечно. Я так никогда не смогла бы! Забыть... Отрешиться... А мама,
а десятки людей вокруг, а приличия?
Папа поцеловал глаза Ди. Словно вобрал в себя океан тоски, который
несколько секунд назад чуть не поглотил Ди. Сумасшедшими на полную катушку.
Потом он положил ее голову себе на грудь, гладил редкие золотистые кудряшки,
заправляя их за уши Ди, отчего сразу стало видно, какие у нее смешные
оттопыренные уши. Она всегда прятала свои уши. Ото всех. Только не от моего
папы. Наверное, они простояли бы так до конца жизни, но их разнял мужчина в
форме.
Ди больше не плакала. Наоборот - улыбалась дебильной улыбкой
счастливого ребенка, которому купили все, что он просил. Оттопыренные уши,
большие голубые глаза, очень курносый нос и маленькая розовая ладошка,
которой она махала нам, довершали картину сходства.
- Нашлись наконец-то. Не успела оглянуться - вас и след простыл! Уже
посадку объявили! - Мама внимательно осматривала нас с папой.
- Все в порядке, Зяма. У тебя два места, у нас с Эммой - по одному.
Итого - четыре сумки. Билеты в левом верхнем кармане, ты помнишь?
- Зачем? Ты помнишь. Разве этого не достаточно?