"Михаил Коршунов. Воскресный день" - читать интересную книгу автора

ботинок.
Как щедра на движения молодость! Николай Иванович любовался Люськой.
- Кинь мне что-нибудь.
Николай Иванович снял комнатные туфли. Люся невозмутимо надела. Джинсы
подвернула повыше лодыжек.
За Люськой из проема кухни пристально наблюдала Зоя Авдеевна. Николай
Иванович понял - вышла на боевой рубеж. Николай Иванович остался стоять в
носках, замер от страха. Люська и Зоя Авдеевна увидели друг друга
непосредственно впервые. Конечно, никаких "здравствуйте" или иных
приветствий. Отношения ясны - ничего выяснять не надо, а надо только
действовать. Зоя Авдеевна специально подготовленным голосом произнесла:
- Я так и знала.
- Что вы знали? - спросила Люська, стремительно развернулась в ее
сторону, и концы шарфа метнулись почти на весь коридор.
Но Зоя Авдеевна почему-то не посчитала возможным немедленно пойти в
атаку, укрылась на кухне и крепко прижала за собой дверь. Сквозь затененное
занавеской стекло в двери обозначился ее напряженный силуэт. Может быть, это
был маневр, продуманный на пять ходов вперед. Николай Иванович представил
себе, что его сегодня ждет. Пеле, как всегда, исчез под креслом. Люська
пошла, достала его из-под кресла и потащила за собой, открыла дверь в кухню
и подтолкнула Пеле ногой.
- Он побудет здесь.
- Еще что! - взвизгнула Зоя Авдеевна, как пила, напоровшаяся на гвоздь.
- Убью! - коротко произнесла Люська и коснулась сзади в кармане
джинсиков ручки гребня, как рукоятки пистолета.
Николай Иванович сморщился, напрягся, уже представляя себе, что
произойдет дальше. Раздался грохот: Люська ударила ногой по двери, закрыла
ее. В кухне что-то упало, разбилось. Николай Иванович стоял ни живой ни
мертвый: две женщины в квартире.
- Пошли. - Люська взяла концы шарфа, забросила их за плечи, как это
делают знаменитости, грациозно подхватила под руку Николая Ивановича, тоже
как это делают знаменитости, и повела в комнату. И опять ногой, с грохотом,
как это делает уже Люська, закрыла дверь, но в комнате, к счастью, ничего не
упало и не разбилось, закачалась и зазвенела только единственная ваза на
столе. Люська плюхнулась в кресло, улыбнулась:
- Боишься ее?
- Я? - Николай Иванович вскинул голову. - С чего ты взяла? - И Николай
Иванович надул грудь.
- Боишься. Пеле ее успокоит. Я нарочно его туда подложила.
Николай Иванович не представлял себе, как Пеле удастся успокоить Зою
Авдеевну - он ну никак не производил впечатление боевого пса, даже совсем
наоборот.
- А если она его?..
- Обнажит клыки. Возьми тапочки.
Люська сняла и бросила к ногам Николая Ивановича его туфли. Николай
Иванович надел, в спешке примял задник у одного из них, по не поправил, так
и остался с примятым.
За пределами комнаты сохранялась тишина, или только казалось, потому
что дверь в комнату и дверь в кухню были закрыты и не было слышно, роет
противник окопы или смирился с поражением и замолк. Люся и Николай Иванович