"Михаил Павлович Коршунов. Бульвар под ливнем (Роман) " - читать интересную книгу автора

- Имел, - сказал директор и слегка по привычке вздрогнул.
- То-то, - сказал Ипполит Васильевич.
Директор, как и Верочка, на всякий случай промолчал.
- Кто может сразу на шесть, тот получает два, потому что старается
продемонстрировать хороший вкус к музыке. А подлинный талант должен
научиться плевать на так называемый хороший вкус! Тогда я спокоен за его
будущее. Вы самобытный музыкант, Сева, и, кажется, самобытный директор
тоже.
Старик закрыл глаза и отключился от происходящего, поехал куда-то в
карете. Его любимое занятие - так уезжать со всех заседаний и
педагогических советов.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ

По главной лестнице Малого зала консерватории поднимались композитор
Савин-Ругоев, органист-англичанин, переводчица и официальные лица -
работники Госконцерта.
- Мистер Грейнджер никак не может привыкнуть, что у нас органы не в
храмах, а в концертных залах, - сказала переводчица, изящная белокурая
девушка. - Органист рядом с публикой, для которой играет, и он артист;
поверьте, - это большое удовольствие. Органист - подлинный участник
концерта. - Переводчица улыбнулась. Она не только передавала содержание
того, что переводила, но старалась передать и эмоциональную окраску.
Мистер Грейнджер энергично кивнул. В темно-синем камзоле, высокий,
сухощавый, коротко стриженный.
- И потом, аплодисменты... В храмах они запрещены, - сказала
переводчица. - Мистер Грейнджер счастлив был выступать в Советском Союзе.
Он постоянно чувствовал публику. Был прямой контакт. Орган приравнен к
концертным инструментам.
Мистер Грейнджер опять энергично кивнул.
Савин-Ругоев, мистер Грейнджер и официальные лица вошли в Малый зал.
Навстречу им направились Всеволод Николаевич и Ипполит Васильевич.
В глубине сцены была полуоткрыта дверь, и через нее в зал смотрели
молодые аккомпаниаторы. Обсуждали.
- Читала беседу с журналистами? Его спросили: "А разве Баху не
понравился бы рояль?" Он ответил: "А разве Рембрандту не понравился бы
фотоаппарат?"
- Посмотрите на Ипполита: кавалерист!
К наблюдательному пункту подошла Евгения Борисовна:
- Серьезнее надо быть.
- А мы серьезные, Евгения Борисовна.
- Не чувствуется. - Евгения Борисовна посмотрела на Киру Викторовну.
Кира Викторовна нервничала и не пыталась этого скрыть. Около Киры
Викторовны стояла старушка, преподаватель хорового класса. Прижимала к
груди пачку нот, футляр с очками и камертон.
- Этот мистер... - бормотала старушка. - У ребят руки и ноги
отнимутся. Кирочка...
Евгения Борисовна подошла к Кире Викторовне:
- Снимете своих из программы?