"Михаил Павлович Коршунов. Бульвар под ливнем (Роман) " - читать интересную книгу автора

думать, хотелось, чтобы все оставили его в покое. Но виноват был во всем
сам, и это угнетало еще больше. Нелепость за нелепостью. Идиотство
какое-то.
Андрей поднялся на лифте и резко позвонил в дверь. Это был старинный
кирпичный дом с лепными украшениями, где в квартирах жило по нескольку
семей, где двери еще хранили фамилии жильцов на металлических пластинках,
написанных через букву "ять", и круглые отверстия от механических
звонков-вертушек. В таких квартирах часто живут потомственные москвичи.
Это называется - жить в черте старого города.
Дверь открыла женщина в теплом стеганом халате, в матерчатых,
потерявших цвет туфлях. Мать Андрея Косарева.
- Я изнервничалась! Тебя нет весь день. Что-нибудь случилось?
- Ничего не случилось.
В коридоре появился сосед. Он был небольшого роста, из-под рукавов
пиджака торчали несвежие манжеты, которые до половины закрывали ладони
коротких рук. Сосед был слегка пьян.
- Обнаружился сын? - спросил он.
- Да, Петр Петрович, - сказала мать Андрея сдержанно.
- Талант - он беспощаден. - Соседу хотелось поговорить. - Талант
служит только прекрасным... э-э... музам... пегасам... парнасам...
Из-за дверей просунулась женская рука и утянула Петра Петровича в
комнату.
- Где ты был? Прошу тебя... - сказала мать Андрею. Она беспрерывно
теребила ворот халата пальцами. У нее было худое болезненное лицо, вокруг
глаз большие темные круги. Она возлагает на сына все свои надежды и,
очевидно, часто говорит ему об этом.
- Служил прекрасным музам. - Андрей направился в ванную комнату мыть
руки.
Мать пошла за ним.
- Не надо шутить, Андрюша. Ты у меня один.
- Я не шучу. И я знаю, что я у тебя один. - Андрей пустил в раковину
сильную струю воды, так что брызги полетели на пол.
Мать смотрела на него. Молчала. Андрей это чувствовал, что она
смотрела. Он устал от этого ее взгляда изо дня в день. Она ждала от него
того же, чего он ждет сам от себя. Но лучше бороться за себя, чем
ежедневно чувствовать на себе этот взгляд, молчаливый и упорный. Видеть
руки, которые беспрерывно теребят ворот халата. Андрей до сих пор даже не
знает, что такое для матери музыка - средство к пониманию мира или
средство к завоеванию мира. Или она любит музыку, как дорогую вещь,
которая случайно оказалась в комнате. Может быть, он сегодня просто
несправедлив? К матери, к себе, к соседу, к Рите. И даже к музыке. Ко всем
и ко всему.
А на другом конце города в длинной ночной рубашке и в очках стояла на
кровати Маша Воложинская и держала на плече скрипку. Волосы, которые
рассыпались по плечам, касались скрипки и были с ней одного цвета.
Воротник ночной рубашки был поднят, как у вечернего платья, и Маша
придерживала его свободной рукой, чтобы был еще выше.
В комнату вошла мать.
- Почему не спишь?
- Как я буду выступать, когда вырасту? В очках и в вечернем платье? -