"Николай Коротеев. По следи упие" - читать интересную книгу автора

Матвей Петрович жил в небольшом домике на территории больницы. Врач
пригласил Андронова в дом - семья ужинала, но Виктор Федорович отговорился
и ждал доктора в беседке, у клумбы с душистым табаком.
- Как вы думаете, Матвей Петрович, - начал Андронов, - это сделано
местными, если судить по характеру отравления?

- Местные... Они охотники, больше верят в карабин. Сколько живу - не
помню случая отравления, тем более исподтишка. Тихой сапой. - На морщинистом
лице врача проступило недоумение и брезгливость.
Виктор Федорович в задумчивости барабанил пальцами по перилам. Цветы
табака слабо светились в темноте и дурманяще пахли.

- Матвей Петрович, я слышал, вам присуждают степень доктора медицинских
наук... И даже без защиты диссертации.
- Да... В здешних местах я проработал тридцать лет. Вел кое-какие
научные исследования. Опубликовал около ста работ. Весьма различных. Но
последние лет двадцать занимался женьшенем, проверял некоторые выводы по его
клиническому применению.

- Удачно?
- Очень! - обрадовано закивал нанаец.

- Самсон Иванович говорил, что женьшень - лекарство для здоровых.
- Совершенно верно.
- Зачем же лекарства здоровым?
- М-м... Вы слышали о дамасской стали? Весь секрет ее крепости в особой
закалке. Вот так же женьшень закаляет организм. Человек становится подобен
дамасской стали. То, что для другого может грозить гибелью, для него лишь
испытание. Трудное, но испытание. Женьшень не дает бессмертия, но может
продлить дни жизни. Он не живая вода, человека не воскрешает. Однако
помогает саморегуляторам организма держать его в параметрах, которые
называются здоровьем. Поэтому женьшенем нужно пользоваться до болезни.
- Как вы думаете, - спросил Андронов, - могли ли из котомки Дзюбы взять
лишь часть корней?
- Кто знает, Виктор Федорович, кто кого повстречал в тайге, кто с кем
свел счеты... - вздохнул доктор. - Но отравление у Радужного...
- Я думал об этом, Матвей Петрович... Почему не в тайге, в глухомани,
где, может, искать пострадавшего пришлось бы годы? Если вообще нашли бы...
Почему в таком месте, где за лето и зиму проходит добрая сотня людей?
- Да-да... - закивал доктор. - Так поступают, наверное, "вотще решать
на злое дело...".
- Как? Как вы сказали?
- Так мог поступить человек "вотще" - с отчаяния.
- Именно с отчаяния, - повторил Андронов. И поднялся. - Что ж, Матвей
Петрович. Извините, что отвлек. Спасибо.

Они расстались. По дороге к дому Андронов размышлял о том, что ему
все-таки не совсем ясен этот Дзюба. Страаен, замкнут и Леонид. На селе
его не считают нелюдимым. Скорее наоборот. Но при вопросах об отце он