"Николай Коротеев. Потерянный след " - читать интересную книгу автора

приключится такое! Попали в самое пекло, когда солдаты сгоняли на площадь
всех жителей Еремеевки. Уже по дороге на площадь Тимоша догнал кузнеца
Медведева и передал, что к ним на помощь придут мужики из соседних
деревень - проучить карателей. Выпороли же их под замах - чтоб не шлялись -
вместе с родичами дезертиров.
Тимоше казалось, что он бежит к смолокурне, а на самом деле он,
поскуливая, чтобы превозмочь боль и слабость с трудом перебирался от одного
дерева к другому.
Наконец Тимоша увидел смолокурню: большой сарай и маленький домик между
огромными кедрами. В двух окошках избенки слабо проступал желтый свет.
Тимофей хотел крикнуть, да голоса не было. И силы оставили его. Он встал на
четвереньки и пополз, а это оказалось труднее, чем идти.
Добравшись до порога, Тимоша головой толкнул дверь, захрипел:
- Отец...
Сильные руки подхватили его.
Тимоша потерял сознание, а очнулся па лавке в привычной глуховатой
тишине деревянного дома. Он приподнял голову. В избушке горел ровным, чуть
коптящим огоньком жировик. У стола сидели двое. Спиной к Тимоше - отец.
Второй лысый, с маленьким живым лицом. Тень его затмевала половину избенки.
Долго Тимоша не мог понять, кто это. Наконец вспомнил: жестянщик из
города. Он ходил по деревням с деревянным ящиком на плече.
- Люди доверчивы, Федор Терентьевич, - негромко говорил жестянщик.
(Тимоша вспомнил, что его зовут Иваном Парамоновичем.) - Не всё они сразу
понимают, не всё предвидеть могут, пока не испытают на своей шкуре. Сам
посуди. Крепостного права Сибирь не знала. Власти помещичьей не нюхала.
Земли гулящей - сколь хошь. Немного Советская власть могла здесь дать
мужику. Не то что в России.
- А власть?
- Так надо узнать, что это такое, - усмехнулся Иван Парамонович. - А
вот как закрутили эсеры все гайки, пошли самоуправствовать, сечь, стрелять
да вешать... куда хуже, куда резвее, чем раньше, так все ясно и стало.
- Еще бы...
- Парень у тебя крепкий. Жаль его.
Отец вздохнул.
- Значит, вышел наш с тобой связной из строя. Так я сам по деревням
пройдусь. На субботу, значит, сбор. А ночью и ударим.
Иван Парамонович надел картуз и попрощался с отцом.

*

В субботу, едва начало смеркаться, небольшой вооруженный отряд вышел из
избенки и гуськом направился по тропинке к дороге, где их должны были ждать
подводы и еще человек десять мужиков, приведенных на место встречи дедом
Фомой.
Двигались споро. Выйдя на дорогу, увидели в густых уже сумерках три
подводы. Отец, Иван Парамонович вместе с Тимошей устроились на подводе,
которая катилась впереди, а за нейипоодаль тронулись остальные. Хорошо
смазанные колеса не скрипели, и лошади ступали по пыли проселка бесшумно.
Иногда Тимофей оглядывался назад. При свете звезд он видел черные стены
подступившего к самому проселку урмана, и на светлеющей дорожной пыли