"Дмитрий Коростелев. Последний Закат; Просто зажигать звезды; Испытатель" - читать интересную книгу автора

прабабушку уютно примостилась на коленке. Я взял пару простых
аккордов, проверяя настрой. А Ксения по прежнему меланхолично
разглядывала ясное ночное небо.
По оврагам да по выселкам,
по тропинкам непроезжаным
Мчится конь мой неподкованный, мчится
конь мой необьезжанный
Тяжко всаднику сидеть в седле, но еще
трудней с коня сойти
Не катиться звездам по земле, не
свернуть с опасного пути...
- Это что, твоя новая, -
загорелись глаза у Святослава, - ничего мотивчик....
Я молча кивнул и продолжил.
Лейся песня чистым золотом,
взвейся в небо черным вороном
В чистом поле клевером цвети, вознесись
пшеничным колосом...
- А почему колосом? -
удивленно спохватилась Настя.
- Потому что! - неопровержимо ответил я,
и оставив слушателей обсуждать теологическую проблему вознесения
колоса поднялся с помятой Костиной джинсовки, на которую я так
неосмотрительно примостил свой зад, подошел к одиноко стоящей Ксюше.
- Хорошая песня, - медленно, растягивая
слова сказала она, - только ты не прав.
- Почему? - возмутился я. Возможно
уверенность в своей провоте несколько покачнулась под напором нежных,
как шапка одуванчика слов девушки.
- С пути свернуть очень легко.
- Льется путь мой в безысходность, жизнь
указана судьбой. И сломать маршруты можно, лишь пожертвовав собой, -
продекламировал я старый стишок, и невольно усмехнулся, - конечно
Ксюша, один выход всегда есть. Бритвой по венам например.
- Ты не прав, - тихо прошептала она. Но
в том шепоте хранилось столько непоколебимой уверенности, что я
внутренне содрогнулся. Нет, не от страха. Скорее от удивления.
- И какой.... - нежная ладошка прикрыла
мой открывшийся невпопад рот.
- Тихо, - прошептала она...
Удивленный, я посмотрел на Ксению.
Девушка закрыла глаза, в каждой черточке ее чарующего лица сквозило
напряжение. Вот она нерешительно вздохнула, несмело распахнув
широченные ресницы, улыбнулась.
- Вот, - указала она пальцем в небо, -
смотри...
Рядом с самой яркой, пронзительно белой,
как льды Арктики полярной звездой примостилась еще одна, горячая,
золотая, как глаза моей собеседницы.
- Что это? - восхищенно прошептал я.