"Анна Коростелева. Эоган О'Салливан" - читать интересную книгу автора

"Кого в купель опускать будем?" Тогда за Эоганом все-таки сходили и
обнаружили, что он все так же дрыхнет, завернутый в плед, на том самом
месте, где его оставили. В другой раз няня забыла его в трактире, куда
завернула на минутку прополоскать горло; к вечеру пропажа обнаружилась, и за
Эоганом послали кого-то из старших детей: Эоган лежал все там же, не
доставляя никому больших хлопот, а народ, собравшийся в пабе, пил по шестому
кругу за его здоровье, и многие уже лежали под столами. Однажды Эогана
забыли в зале судебных заседаний в окружном суде Дингла, где его отец
выступил в защиту самого себя от обвинения в потраве его овцами английской
лужайки лорда Беверли; после того, как английский судья не дал никому и рта
раскрыть, ничуть не смирившиеся с поражением О'Салливаны хмуро встали и
покинули зал, даже не посмотрев, что забыли старый плед, а вместе с ним и
Эогана, на скамье подсудимых. Одно из самых примечательных мест, где
когда-либо забывали Эогана, - заросший травой древний каменный форт над
скалами Финнтра, откуда был вид на острова Скеллиге и дальше - на океан до
самой Бразилии, Земли Бресила, по имени одного из неунывающих ирландских
монахов, который и туда добрался со словом Божиим. Правда, Эогану не дано
было в тот раз насладиться этим видом по малости лет, зато в первый же день,
когда ему удалось наконец как следует разлепить свои глазки, он увидел всю
Ирландию до горизонта, поскольку Ирландия - страна необычайно плоская, и в
силу этого с небольшого возвышения, не более пяти ярдов, ее можно видеть из
конца в конец - от Донегольских гор на севере до берегов Килларни на юге, и,
честное слово, впечатление она производит тяжелое.


* * *

В те времена в Ирландии прекрасное классическое образование можно было
получить прямо в чистом поле. Доналл Финниан Патрик Ойг Мак Кенна был одним
из бродячих ученых, scolАirМ bochta, шлявшихся по дорогам и бездорожью.
Финниан открывал свою школу там, где его застигнет зима или просто ливень в
пути, или ему приглянется красотка, или лопнет ремешок на сапоге, да мало ли
что, в конце концов, может лопнуть у человека. Часто прямо под открытым
небом из его заплечной сумки извлекалась пара грязноватых манускриптов,
неизвестно какого века, и совсем юный, но уже основательно рыжий Эоган,
примостившись на выступе скалы, наравне с другими разбирал эти закорючки, а
из-под локтя у него то и дело высовывалась овечья морда, норовя зажевать
угол рукописи, за чем приходилось неустанно следить.
Древнегреческое произношение, которое употреблял Доналл Финниан Патрик
Ойг Мак Кенна, не имело ничего общего с той убогой реконструкцией Эразма
Роттердамского, которой за неимением лучшего пользовалась вся Европа, а
дошло до него в непрерывной традиции преподавания, мало где доступной, кроме
Ирландии, и золотые слова Гомера звучали в его устах в точности так же, как
звучали они в самой Древней Греции, и уж, по крайней мере, не хуже. Так же
обстояло дело и с его латынью.


* * *

Когда Эоган был еще маленьким, но не настолько маленьким, чтобы не